их вчерашнем разговоре. Думал о том, как сейчас ему позвонит и скажет о нем все, что считает нужным.

– Давайте вашу фотографию и адрес. Найду. Прослежу. Выясню, – попросил он Егора Ильича.

Тот ответил, что сделает это немедленно, и отключился. Сергей не стал ждать сообщения. Нашел в телефонной адресной книге номер Петровича. Нажал на значок с изображением трубки.

– Что же ты, дорогой мой, мне вчера историю недорассказал?! – возмутился он, забыв о приветствии.

Замешательство на том конце было недолгим.

– Сережа, здравствуй. Ты какой-то возбужденный сегодня, – держал марку Петрович. – Зачем шумишь? Только проснулся? Я вот с семи часов из трупов не вылажу. Уже сил кричать на санитаров нет. А ты бодрячком. Рассказывай. Что такой сердитый? Может, помогу чем.

Сергей машинально посмотрел на часы. Стрелки показывали без четверти десять. Понял, что патологоанатома нахрапом не возьмешь. Решил сменить тактику.

– Хорошо, – сказал он. – Больше не буду. Тоже рад тебя слышать.

– Ну вот. Другое дело, – мягко ответил доктор.

Сергей слышал, как звякнули инструменты. Петрович прикрыл ладонью трубку. Его голос зазвучал как из бочки. Он раздавал кому-то указания пилить череп циркулярной пилой, а потом отщелкнуть свод с помощью крючка на анатомическом молотке.

– Да ткань не повреди! – сердился он на кого-то. – Как в прошлый раз. Пойду перекурю.

Сергей слышал непонятные шумы. Шорохи. Как будто кто-то снимал с себя рабочую одежду. Гулкие шаги. Скрип двери. Чирканье зажигалки и шумный выдох.

– Вот теперь я тебя готов выслушать, – снова заговорил Петрович.

– Это я тебя хотел бы выслушать, – Сергей пытался отвечать спокойно.

– Ну что я тебе могу ответить? Пока не опознали, – отвечал доктор. – Но время еще есть. Может быть, удача повернется к тебе лицом. Ко всем нам повернется.

Сергей сердился. Не понимал, почему доктор валяет дурака.

– Скажи, в тот раз, когда были два трупа, ты брал у них ДНК-анализ?

– Фу-х! – громко выдохнул Петрович и закашлялся. – Так вот ты о чем? Надо же! А как узнал? Колись! – В его голосе слышался неподдельный интерес к происходившему разговору.

– Ты издеваешься, Артем?! – Сергей незаметно для себя переходил на повышенный тон, хотя поставил себе задачу этого не делать. – Ты же должен был сообщить!

Петрович казался спокойным. Было слышно, как он выдыхает сигаретный дым. Цокает сквозь зубы.

– Сережа, все, что я должен был, я сказал. Это вы дело закрыли. Если ты помнишь. Поэтому давай без претензий.

– А когда? – перебил его детектив. – Когда она пришла? Женщина, которая делала тест.

– Да прямо через год. Незадолго до захоронения. Пришла бледная как смерть. Тощая. Сказала, что неизлечимо больна. Еще сказала, что одна из двух девочек, выловленных в реке, скорее всего, ее дочь. Попросила сделать ДНК-тест. Я ей ответил, что так нельзя и нужно разрешение на экспертизу, возобновление дела и прочие процессуальные действия, справки и документы.

– И? – напирал Сергей.

– Что «и», Сережа? Она вытащила пять тысяч американских песо из сумочки. Просто так. Положила передо мной и сказала, что может уйти и забрать деньги. Или сделать тест и оставить их мне. А сама все равно должна скоро умереть, – в голосе доктора слышалось напряжение. – Да, так и сказала. И я ей верил. Так как медицинский институт когда-то окончил. А она не хотела огласки. Сказала, это нужно, только чтобы понять, что больше наследников не имеет. Все. Сзади еще верзила какой-то бородатый стоял.

– И что, ты повелся на пять тысяч? – продолжал нервно выяснять отношения детектив.

Слышно было, как Петрович снова закурил. Прошелся. Звякнула посуда. Что-то налилось в вероятный стакан. Громкий глоток. Затяжка.

– Не знаю, как там у вас. Хотя догадываюсь, мой святой друг. Но я за такие деньги полгода в чужих мозгах и говне копаюсь! – вышел из себя патологоанатом. – А тут никому ничего не надо! Ни вам, ни ей! Да меня бы ваши первые заплевали, если бы я процедуру начал. Ну, выяснили бы вы, кто ее мать. И что? Все равно все осталось бы несчастным случаем.

Сергей вдруг успокоился.

– Так это ты ей про свои предположения рассказал?

Петрович замялся.

– Она предположила, что девушку убили.

– А ты?

– А я сказал, что явных признаков насильственной смерти нет.

– Молодец, – парировал Сергей. – Значит, явных признаков нет. А про косвенные она тебя не спросила?

Петрович вздохнул. Было слышно, как налил еще одну порцию чего-то куда-то. Отхлебнул громко.

– Серега, – продолжал он, – какой толк сейчас все это ворошить? Эта тетя давно умерла. Чего мы с тобой сремся на пустом месте?

Сергей выдержал паузу.

– Ну, во‐первых, как ты помнишь, найден еще один труп. А во‐вторых, тетя до сих пор жива. В тот раз она вошла в ремиссию.

– А, я понял. Так это та, что умная, красивая и глубокая? – вспоминал вчерашний разговор Петрович. – Которая на двадцать лет тебя старше и до сих пор умирает? Ты серьезно? – осенило патологоанатома. Было слышно, как он шлепнул себя ладонью по лбу.

– Ладно, Машке с Юлькой привет. Клоун. – Сергей хотел уже попрощаться, как вдруг его передернуло. – Эй, постой! – закричал он в трубку.

– Чего еще? – спросил Петрович недовольно.

– А она не хотела дочь похоронить по-человечески? Не на общем кладбище? Памятник поставить. Чтобы все как у людей? Или ты не спрашивал?

Патологоанатом недовольно вздохнул.

– Сережа, я понимаю, что ты считаешь меня циничным, а возможно, даже низкопробным в нравственном отношении человеком, но да, я задал все вопросы, которые сейчас пришли тебе в голову.

Сергей понял: доктор злится не на шутку. Когда он начинал разговаривать литературным языком, подбирать высокопарные слова, все знали, что Петрович с трудом сдерживает гнев.

– Не кипятись, – попросил детектив. – Что она тебе ответила?

Доктор сделал глубокий медленный выдох в трубку, словно спускал пар.

– Она разумно сказала, что это потребует возобновления дела. Бумажной волокиты и лишних вопросов. У нее на это времени нет. Она считала так. Сказала, что это лишнее и скоро сама с ней встретится на небесах, – последние слова Петрович проговорил чеканя, жестко. – Ты считаешь, я должен был настаивать? – спросил он.

– Я понял тебя. Давай без обид. Наберу скоро, – ответил Сергей.

Он понимал, что продолжать разговор сейчас не стоит. Нужно дать его товарищу время остыть.

Сергей думал, что патологоанатом прав. На месте Петровича каждый первый из его прежнего отдела поступил бы аналогично. Закрытый висяк. Да еще и денег за это дали. Ничего делать не надо, только позвонить в лабораторию и договориться по старой дружбе. Тем более Петрович в свое время сделал все, от него зависящее. Но тогда его мнение в кабинетах начальства было совсем