— Ну, прости! — виновато пробормотал юноша, по-своему поняв её слёзы. — Спросил, не подумавши.

Он подошёл к бричке, некоторое время молча смотрел на безутешно рыдающую Саньку. А она всё пыталась объяснить, что повешенный — никакой ей не отец. И что он убил Феофана… и правильно его повесили соратники этого симпатичного юноши, за дело повесили, душегуба окаянного…

Пыталась всё это объяснить, но рыдания мешали.

А потом оказалось, что рыдания правильно сделали, что помешали Саньке сморозить очередную глупость.

— Собаки царские! — внезапно процедил юноша сквозь зубы. — Чуть что — сразу в петлю! Ну, ничего… они тоже своё получат! Наш воевода ещё в Москве будет править, а их боярский царь — на дыбе корчиться!

Санька поняла, что ошиблась, приняв юношу за одного из царских ратников. Юноша был из восставших, может даже из тех дворян, что остались до конца верными Болотникову. Таких, если верить учебнику истории, тоже оказалось немало.

Или, может, просто приоделся, ограбив кого-то из богатеньких?

А юноша вдруг свистнул, да так оглушительно, что Санька даже вздрогнула и недоумевающее на него уставилась. А потом услышала недалёкое лошадиное ржание и поняла, что таким своеобразным способом юноша подзывает свою собственную лошадь.

Лошадь эта и вправду почти сразу же прибежала на свист: высокий вороной жеребец с красиво изогнутой, почти лебединой шеей. Остановившись возле юноши, жеребец доверчиво ткнулся влажными губами в его плечо.

— Ах ты, морда! — с укоризной проговорил юноша, одной рукой ероша густую спутанную гриву жеребца, а другой ласково поглаживая его по шее. — Сбежать от меня хотел, да?

Вряд ли жеребец хотела сбежать от своего хозяина, да и сам хозяин вряд ли всёрьёз его в этом обвинял. Он ещё раз провёл ладонью по шее лошади, потом вновь обернулся к Саньке.

— Куда ехали с отцом? — спросил он. — В Тулу?

Санька молча кивнула, решив со всем соглашаться. В Тулу, так в Тулу… ей теперь как-то всё равно было…

— К нам в стан? — задал юноша следующий вопрос. — Или так, в город, по торговым делам?

Тут уже кивка было недостаточно, нужно было хоть что-либо, но ответить.

— По торговым делам, — сказала Санька, потом вспомнила о пропавшем Иване и добавила торопливо: — Вообще-то, мы брата моего искали, старшего. Вот, в Туле решили посмотреть…

— Ну, тогда нам по пути! — усмехнулся юноша.

И, привязав своего жеребца к заднему выступу брички, он поднял с земли вожжи. Потом, легко вскочив в бричку, уселся рядом с Санькой.

— Но, родимые! — крикнул он, слегка встряхивая вожжами. — Пошли!

И лошади сразу же его послушались. И послушно побежали рысцой, держась середины дороги, так что даже править ими не было особой нужды.

Юноша и не правил, просто держал вожжи в левой руке. Правую же свободную руку положил на изогнутую рукоятку пистолета, который предварительно вытащил из седельной кобуры и просто засунул за пояс.

Так они и ехали некоторое время в полном и абсолютном молчании.

— Как звать тебя, малец? — неожиданно спросил юноша, даже не глядя в Санькину сторону. — Меня — Андреем!

— А меня — Александрой! — бездумно отозвалась Санька и тут же добавила, спохватившись: — Александром, то есть… Санькой…

— Санькой… — повторил Андрей, внимательно следя за дорогой и, в то же время, искоса поглядывая в Санькину сторону. — И сколько же тебе лет, Санька?

«Пятнадцать!» — чуть не ляпнула Санька, но вовремя спохватилась.

— Двенадцать годков мне, — проговорила она жалобно, потом подумала немного и ещё более жалобно добавила: — Тринадцатый вот пошёл…

— И уже без отца… — вздохнув, добавил Андрей. — В Туле есть кто знакомый?

И тут только Санька вспомнила о Феофане. А что, если он остался жив после того рокового выстрела? Лежит теперь раненый в придорожной пыли… и, может, ему ещё можно хоть как-то помочь?!

— Поворачивай! — взволнованно закричала она, хватая Андрея за рукав. — Мне назад надо!

И, заметив недоуменный взгляд юноши, пояснила торопливо:

— Там Феофан… ранило его сильно… а потом…

Не договорив, она замолчала, поняв вдруг, что рассказать этому симпатичному юноше всё, что случилось потом, будет не так-то и просто.

Но Андрей, ни о чём больше не расспрашивая, ловко развернул повозку с помощью одних только вожжей. Правда, после этого соскочил на землю и принялся отвязывать своего скакуна.

— Ты извини, Санька! — сказал он почти виновато. — Пособил бы тебе с радостью, но времени нет! С донесением скачу, так что…

Он замолчал, не договорив, с некоторым сомнением взглянул на Саньку.

— Один с лошадьми управишься?

Санька неуверенно кивнула.

— А что это? — внезапно спросил Андрей и, засунув руку куда-то между тюков, вытащил оттуда на удивление знакомый предмет. — Что это?

«Мобильник!» — едва не ляпнула Санька, но вовремя сдержалась. Машинально провела рукой по карману.

Когда же он выпасть успел? Наверное, когда лошади мчались галопом, а сама Санька в это время беспомощно среди тюков кувыркалась?

— Это твоё? — с нескрываемым любопытством проговорил Андрей, внимательно рассматривая находку. — Твоё, да?

— Первый раз вижу! — неожиданно даже для себя самой сказала Санька. — Отец, наверное, выменял где-то, диковинку заморскую!

— Заморская, это точно! — согласился Андрей, вертя мобильник в руках. — Никогда ничего подобного… Вот чёрт! — вскрикнул вдруг он испуганно, роняя мобильник.

Санька не сразу уразумела причину этого его испуга, и только, взглянув на мобильник, лежащий на земле, поняла, что же смогло так напугать этого бесстрашного парня.

Экран мобильника светился, наверное Андрей, сам того не желая, нажал на соответствующую кнопку. Впрочем, продолжалось это недолго… экран вновь погас…

— Чёрт! — повторил Андрей, с опаской поглядывая на мобильник у своих ног. — Дьявольское отродье! Чур меня, чур!

И он широко и размашисто перекрестился.

«Сейчас вновь меня ведьмой объявят!» — борясь с подступающей паникой, подумала Санька.

А Андрей со всего размаху врезал ногой, обутой в расписной щегольской сапог, по мобильнику и тот, отлетев метров на десять, ещё и развалился при этом на составные части: питание отдельно, сим-карта — сама по себе…

— Первый раз видишь, говоришь? — как-то недобро прищурившись, спросил Андрей Саньку. — Врёшь, поди, малец?!

— Правду говорю! — со слезами в голосе выкрикнула Санька. — Не видывал я этой штуковины, не показывал мне её батя! Никогда не показывал!

Ничего на это не отвечая, Андрей подошёл к разбросанным частям мобильника, осторожно сгрёб их в широкую ладонь.