резко подался бедрами вперед, чувствуя, как прорывается тоненькая преграда девственности.

Халиса болезненно всхлипнула, а я, теряя рассудок от блаженства, стал проклинать себя за несдержанность, за грубость.

«Но действуя я медленно, то было бы еще больнее. Лучше сразу, чем растягивать, мучаясь от нарастающей боли, которая только усиливается от давления головкой члена на девственную преграду».

— Девочка моя, — шептал я, сцеловывая слезы, выступившие на глазах Халисы. — Кошечка моя…

Сам не понимал откуда лезут в голову такие сравнения, словно на подсознательном уровне уже было все заложено…

Бережно поцеловал в губы, даже и не надеясь, что получу отклик, но нет, Халиса ответила, касаясь моего языка своим. Я тонул в чувственности и нежности, которые дарила кареглазая и готов был пойти на все, чтобы она разделила со мной оставшуюся жизнь.

Находясь в ее лоне, боялся пошевелиться. Член пульсировал, требуя движения, но я ждал, когда боль чуть поутихнет.

Острые ноготки Халисы легли мне на задницу, вонзаясь в нее и я не смог… Не смог больше терпеть.

Первое движение бедрами распространило по моему телу волны эйфории. Я скользил медленно, хотя хотелось совсем иначе. Халиса тихо постанывала, подставляя шею для поцелуев. Вспомнилось, как она трепетала, когда я прикусил ее кожу. Решив проверить свою теорию, поцеловал бархат кожи и чуть прикусил ее, сжимая.

— Аа-а-ах! — громкий стон девушки, подействовал на меня словно спусковой механизм. Я резко подался бедрами вперед, еще сильнее сжимая зубы и чувствуя, как стенки влагалища плотно стискивают мой член.

«Как же узко», — мысленно простонал я, неустанно двигаясь в теле кареглазой, тем самым подталкивая ее к оргазму.

Толчок… Еще один… И еще… И вот я чувствую, как девушка сладко забилась в моих объятиях, громко застонав. Она скользнула губами на мою шею и стала страстно ее целовать, чуть прикусывая кожу в ответ. Мне было настолько хорошо, что не передать словами.

Резко толкнувшись бедрами вперед, вновь вырвал из ее рта громкий вскрик. Оргазм был настолько близко, что я стал вколачиваться в тело девушки, распространяя по купальне шлепки наших влажных тел.

— Алерон, а-а-ах, — приглушенно стонала Халиса, сжимая зубами мою кожу на грани боли.

Не понял, что именно произошло, но тут шею обожгло непонятным пламенем и я забился в оргазме, едва имея возможность устоять на ногах. Перед глазами все потемнело. Я с силой прижимал к себе Халису, боясь повалиться вместе с ней на пол. Столь сильного удовольствия мне еще не доводилось испытывать. Готов был на все, только бы испытать это еще раз.

Изливаясь внутрь девушки, мечтал, чтобы наша связь оставила после себя след в виде маленькой кнопочки с глазами цвета топленого шоколада.

Когда зрение вернулось на место, а дыхание стало проясняться, я взглянул на Халису, наблюдая на ее лице чудовищную вину и слезы…

— Эй, — улыбнулся я, — ну чего ты? Мне не больно, правда. Ну, подумаешь, укусила, ничего страшного… Мне даже понравилось…

— Алерон! — тихий стук в дверь заставил выругаться сквозь зубы. Как бы сильно я не переживал за своего двоюродного брата, но вот сейчас точно не желал его видеть.

Припав в нежном поцелуе к припухшим губам кареглазой, медленно вышел из нее и опустил девушку на пол. Мне не хотелось уходить, скорее наоборот, я с нетерпением ждал повторения данного сумасшествия.

— Надеюсь, что тебе понравилось…, — прошептал я, вновь раздражаясь от очередного стука в дверь.

Поправив на себе мокрые штаны и, подхватив рубаху, вышел за дверь купальни, оставляя в ней ту, которая для меня стала центром вселенной…

Халиса

Смотрела вслед удаляющемуся мужчине, игнорируя легкую боль между ног. Мне не нужно было переводить взгляд вниз, чтобы увидеть кровь на внутренней стороне бедер, нюх оборотня отчетливо ощущал металлический запах, но меня на данный момент это совершенно не трогало. Потеря девственности была неизбежной. Я знала, что так и будет, но, если честно, до последнего надеялась, что смогу сдержать свою кошку…

— Боги, что же теперь будет? — жалобно всхлипнула я, сползая по стене и заглушая тихие рыдания звуком льющейся воды. — Он ведь не сможет жить дальше без меня… Не сможет завести семью… Я чудовище! Лишила любимого будущего! Ненавижу себя!!! И тебя тоже ненавижу! — обратилась я к своему внутреннему зверю, обливаясь горькими слезами и закрывая лицо ладонями.

Пантера жалобно скулила, ласкаясь изнутри, но впервые в жизни я была готова сделать ей больно… Нагрубить, стукнуть, отказаться от нее и мне было чертовски стыдно за свои ощущения…

— Алерон, прости, — никак не могла успокоиться, нашептывая словно заведенная, — прости меня…

Во мне тлела надежда, что если я буду избегать мужчину и не поддаваться на его ласки, то Алерона отпустит влечение. Хотя, все это полный бред. Вскоре вновь незамедлительно последуют прикосновения и поцелуи, ведь он теперь неосознанно будет желать соития. Метка на шее мужчины никогда его теперь не отпустит. Он мой, до мозга костей…

Я не знаю сколько времени мне потребовалось, чтобы восстановить свое хрупкое душевное равновесие. Было очень сложно собирать свою душу по кусочкам, но еще сложнее было скрывать свои эмоции, ураганом бушующие внутри.

Когда я вышла из купальни, то моя комната пустовала, лишь немного мятое покрывало на кровати говорило о том, что здесь недавно спал Марик.

«Как нужно было уйти в себя, что даже не услышать пробуждения ребенка?! Хотя, я и сейчас не соображаю толком, что происходит».

На сердце лежал тяжелый камень, который давил все сильнее, отчего временами становилось тяжело дышать. Я хотела умереть. Лечь, закрыть глаза и больше никогда их не открывать.

Словно в трансе надевала на себя чистое нижнее белье и платье, морщась от боли внизу живота, которая напоминала о недавней потере девственности.

— Леди Халиса? Вы здесь? — тихий стук в дверь отвлек меня от мыслей.

«Баримор» — подумала я, направляясь к дворецкому.

— Хорошо, что вы здесь, — на пороге комнаты стоял запыхавшийся мужчина, вытирая платком пот со лба.

— Что-то случилось? — произнесла я безэмоционально.

— Да! Случилась! Катастрофа у нас случилась! Король едет раньше положенного времени. Будет к вечеру…

Смотрела на мужчину, не понимая его волнения. Ну едет король и что? Чего так переживать?

— Баримор, все хорошо, не стоит так волноваться, — заверила я побледневшего мужчину. — Поместье сияет, сад в прекрасном состоянии, ваша репутация управляющего ни капли не пострадает…

— А блюда? — заикаясь произнес он. — Блюд-то нет. Чем мы будем потчевать его величество?

— Да ерунда, — махнула я, с недавних пор смотря на мир совершенно другими глазами, — продукты у нас есть…

— Но успеем ли? — не унимался Баримор.

— А почему