посредством зрения, слуха, обоняния, осязания и вкуса, вероятно, лежат далеко за пределами чувственного восприятия человека. Я даже не говорю о физиологических сигналах, химических воздействиях, которые запускают своего рода вопросно-ответную коммуникацию между репродуктивной системой одного партнера и гаметами другого.

Усложняет историю тот факт, что сигналы, которые животные подают друг другу, далеко не всегда правдивы. Иногда они предоставляют реципиенту не полный объем информации. Например, моя собака (опять же). Она не очень большая и совсем не злая (пожалуйста, не говорите ей, что я это сказала). Но она убеждена, что почтальон приходит, чтобы вломиться в наш дом, поэтому, завидев его, она ощетинивается, как разъяренный маленький дикобраз.

Вставшая дыбом шерсть производит эффект, и собака выглядит немного крупнее, чем она есть на самом деле. Она сигнализирует почтальону об угрозе. Сигнал не передает истинного положения вещей, но, с точки зрения собаки, работает очень хорошо, потому что почтальон каждый раз уходит, не вломившись в дом. Эта бессознательная уловка скрывает ее истинное собачье «я» так же, как и звуковые сигналы, которые она подает почтальону, — на удивление злобное рычание.

Животные, участвующие в брачных играх, могут попытаться с помощью похожих сигналов сформировать у партнера не совсем правдивое впечатление о себе. Однако у них, как правило, есть точные критерии оценки друг друга. Некоторые мухи, например, меряются силами, сравнивая стебельки глаз. У более крупной мухи стебельки расставлены шире. Она и побеждает в соревновании. Сенокосцы меряются длиной лапок, распрямляя их, причем побеждает сенокосец, который делает это лучше всего[93].

Сила и красота

Самцы, посылая друг другу сигналы угрозы, конечно, могут немного скрывать правду, но это часто чревато необходимостью реального физического подтверждения демонстрируемого превосходства. Если размер собаки без поднятой на загривке шерсти не соответствует ее отчаянности и драчливости, угрожать довольно бессмысленно.

Энтомолог Уильям Эберхард предположил, что в ходе эволюции у животных чаще формируются «честные» сигналы агрессии: если сигнал заключает в себе сообщение типа «я крупнее и сильнее тебя», отбор происходит в пользу более крупных особей, потому что во время реального физического состязания верх одерживает самец большего размера.

Для привлечения партнера по спариванию животному не нужно посылать сигнал «я крупнее и сильнее тебя» и ошеломлять своим размером. Достаточно просто любым способом сообщить «я привлекателен», продемонстрировав партнеру нечто сенсорно приятное.

Таким образом, прекопуляционная сигнальная система состоит из двух типов сообщений: сообщения другим самцам вроде «ПОСМОТРИ, КАКОЙ Я БОЛЬШОЙ И СТРАШНЫЙ» и сообщения потенциальным партнерам по спариванию вроде «БОЖЕ МОЙ, Я ПОТРЯСАЮЩЕ ВЫГЛЯЖУ». В любом случае должны быть задействованы чувства реципиента: соперник или самка должны воспринять сообщение, чтобы отреагировать ожидаемым образом (отказаться от схватки или вступить в нее, одобрить или отвергнуть ухаживания самца).

«Я привлекателен»

Испустить из головы едкое химическое вещество или вонзить свои челюсти в головные борозды партнера — это лишь некоторые из великого множества способов, которыми животные сообщают о своей привлекательности. Очевидно, что это не визуальные сигналы, привлекательность такого рода нельзя увидеть. Привлекательность самца нарывника состоит в концентрации яда в его организме, не хватает кантаридина — самец получает от ворот поворот.

Вы, вероятно, помните, что птицы не могут похвастаться огромными интромиттумами (у большинства птиц, за исключением некоторых агрессивных водоплавающих, интромиттума просто нет). Зато они известны своим ярким и красочным оперением и сложным брачным поведением. Некоторые из них строят замысловатые гнезда, украшают их драгоценностями ручной работы или даже воспитывают потомство, появившееся после спаривания. Самцы посылают сигналы потенциальным партнершам не для того, чтобы продемонстрировать силу, а для того, чтобы сказать: «Я привлекателен»[94]. И это далеко не всегда визуальные сигналы.

Чтобы сигналы работали, получатель должен их понимать. Мы не знаем, что именно заставляет жуков-нарывников внезапно вставать на дыбы после коротких личных переговоров, но они явно взаимно реагируют на какой-то сигнал, запускающий этот поведенческий паттерн. То, что является понятным сигналом для одного вида, может оказаться загадочным бредом для другого. И это еще одна причина, по которой мы должны быть осторожны, сравнивая себя с животными. Если бы мы поменялись ролями и за нашим брачным поведением следили жуки-нарывники, они точно сочли бы странным, что женщина не засовывает свои челюсти в бороздки на голове мужчины.

Самка нарывника перед совокуплением хватает самца за голову, передавая ему какую-то тактильную информацию. Для нас схватить другого человека — это возмутительное нарушение личностных границ, но у некоторых животных захват является неотъемлемой частью брачного ритуала и усиливает удовольствие, которое получает партнер. Такой негенитальный тактильный контакт может осуществляться с помощью хелицер, мандибул (это мы с вами уже видели), лап, голов, грудных клеток, усиков, крыльев и даже пальцев (у лягушек).

Некоторые пауки в ходе брачного ритуала несколько раз вводят педипальпы-интромиттумы в гениталии самки еще до того, как семенные резервуары будут наполнены спермой. Так делают, в частности, Lepthyphantes leprosus. Арахнологи называют этот процесс псевдосовокуплением. Пока неясно, зачем пауки так себя ведут: чтобы подтвердить вид партнерши, как многоножки? Или это просто приятно одному или обоим партнерам? Что известно точно, так это то, что самка не уклоняется от пробной пенетрации{55}.

Другой паук, названный в честь Эберхарда (Mesabolivar eberhardi), во время совокупления вводит в гениталии партнерши не только интромиттум, но и хелицеры, видимо, обеспечивая более тесное прилегание к ее эпигине (половому органу), усиливая ощущения самки и повышая свои шансы на репродуктивный успех.

Как мы уже говорили, сигналы, которые подают друг другу животные, не всегда полностью правдивы. Уловки используются и при ухаживании. Так, например, самцы рыбы-дракона[95] (Corynopoma riisei) приманивают самок окраской своих боков. Обычно она напоминает привычную для рыб пищу (муравьев, мелких червячков и т. п.){56}. Самец помахивает своими аппетитными боками, самка подплывает подкрепиться, но вместо обеда попадает в ловушку совокупления. Это форма визуального обмана, зрительной приманки.

Corynopoma riisei использует сигнал из сферы естественного отбора (съесть добычу, чтобы выжить) для достижения целей полового отбора (обмануть, завлечь и оплодотворить самку). Ухаживания, спаривание и оплодотворение в целом связаны у самцов с гораздо меньшим количеством рисков, чем у самок, — противоречие, которое является одной из причин напряженности процесса полового отбора. Однако это противоречие сглаживается у видов, склонных к моногамии, развитию близких отношений в паре и разделению заботы о потомстве. Таких как мы.

Сперматофоры, уже хорошо нам известные, тоже могут выполнять сигнальную функцию. Голожаберный моллюск Aeolidiella glauca — гермафродит. Он любит длительные ухаживания, которые заканчиваются обменом сперматофорами между партнерами. Однако моллюск отказывается спариваться,