Пальцы впивались в широкие плечи, зарывались в густые волосы. Оседлав супруга, я подумала о том, что раньше никогда не позволила бы себе подобного. Да, я всегда была фениксом ― одним из самых сильных существ в мире, но все же я была слабой женщиной ― преданной, уничтоженной чужими интригами.

В этой жизни подобное не повторится никогда.

Упершись ладонями в грудь Ригра, я заставила его лечь на скалу. Этот миг, пока мы смотрели друг другу в глаза, задыхаясь под занавесью из моих мокрых волос от накрывших нас чувств, дал нам короткую передышку.

Я видела в глазах дракона огонь, ощущала всем естеством его нетерпение и одновременно ошеломление. Он будто заново знакомился со мной, и в этот момент я точно знала: впредь ему придется считаться со мной. Всегда и во всем.

С жаром набросившись на его губы, я попрощалась с пижамой. Треск ткани вышел знатным. А может, это гром снова решил подыграть нам.

Было ли мне страшно? ― ничуть. Я знала своего любимого от и до. Это ему еще предстояло меня узнать, но сейчас…

Весь чертов мир, и море, и шторм, и вся королевская семья разом стали для нас не важны. С первым протяжным стоном я вновь выгнулась, чувствуя себя наполненной. Жалящие поцелуи оказывались везде, куда дракон только мог дотянуться.

Это я дрожала? Мы вместе? Или скала под нами? Почти звериный рык дракона оглушал.

― Моя! ― рычал он, захватывая нежную кожу губами, слегка прикусывая клыками, отчего волны удовольствия растекались по телу.

В одном этом слове было так много! И безграничная любовь, и разрывающая боль, и необъятная ревность, и щемящая нежность. Драконы всегда были собственниками ― это заложено в них природой. Как и то, что фениксы однолюбы.

Я любила Риграна ― всегда, во всех мирах. А ему дважды представился шанс полюбить меня.

Любовь ― это танец на грани. Сгорая в жарких объятиях под барабанящим дождем, мы танцевали под музыку ночи, укрывшись одеялом из ветра. Казалось, что всего было мало: рук, губ, поцелуев и объятий. Мы словно пытались слиться в единое целое. Заканчивать это безумие не было никакого желания.

Мы наверстывали упущенное и открывали для себя новые грани собственных душ.

― Люблю тебя. Так же сильно, как прежде, так же как и всегда. ― шептала я, изнемогая, растворяясь в кольце его рук с каждым новым пронзающим толчком.

― Больше нас никто не посмеет разлучить. Я не дам. ― Заверял Ригр, ловя мои губы.

К этому моменту он уже сидел на скале, а я цеплялась за его обнаженные плечи, оставляя на них полосы от ногтей. Именно это и позволило мне первой увидеть чудесные изменения.

Синие чешуйки и без того давно украшали его лицо: они всегда проявлялись при сильных эмоциях, но в этот миг, будто вторая кожа, они начали появляться на его груди, плечах и руках.

Однако отследить их дальнейшее наступление я не успела.

Ощутив звенящую, нарастающую дрожь внутри себя, я неосознанно выгнулась в руках дракона, подаваясь ему навстречу.

Веки закрылись, меня оглушило вновь. Миллиарды золотистых звездочек освещали мою темноту, пока горячая волна завоевывала сантиметр за сантиметром, вызывая сладострастное онемение от поясницы вверх и до самого затылка.

Дышать я в этот момент перестала, но звенящий рык дракона вернул меня в реальность. Стон удовлетворения, слетевший с моих губ, казалось, побудил его к еще более активным действиям. Но я уже не была способна даже цепляться за его плечи. Тело целиком и полностью ослабело, растворившись в неге, в объявшем нас жаре, а я открыла глаза, чтобы посмотреть на любимого.

И едва не перепугалась до смерти.

Потому что пламя, необъятное, неистовое пламя действительно окружало нас. Мы будто сидели в самом центре кострища, а безудержный ветер трепал его языки.

Но даже огонь не удивил меня так, как огромные темно-синие крылья, распахнувшиеся у Ригра за спиной. В отсветах костра они затмевали собой все.

С последним толчком раздался и его рык. Казалось, он был даже сильнее грома.

Распахнув веки, он смотрел на меня со счастливой, немного безумной улыбкой. Глаза его были затуманены страстью, но в отблесках пламени, которое, казалось, он даже не замечал, я разглядела его зрачки, что стали теперь необычно вытянутыми.

Мой дракон вернул себе крылья. Проклятие было снято ― я чувствовала.

― У тебя крылья появились, ― произнесли мы вдруг оба.

Его слова я осознала не сразу. Да и он мои тоже.

― У меня? ― переспросили мы вместе и я рассмеялась, так забавно это было.

Насторожившись, Ригр попробовал пошевелить крыльями, отчего капли дождя с них полетели прямо на нас.

Шторм уходить не желал. Мы были мокрыми настолько, что хоть выжимай.

― У меня крылья. Снова, ― еще пока неверяще улыбнулся он и стиснул меня так крепко, что я ойкнула.

Не от его объятий ― к его силе я давно привыкла, еще в прошлой жизни. Нет, ойкнула я потому, что он что-то задел у меня на спине. Что-то, чего там однозначно не должно было быть.

Да, я была последним фениксом на всем белом свете, но у меня никогда не было крыльев. Никогда! Крылья фениксу могла подарить только любовь: настоящая, единственная, безусловная.

Да я даже не знала, как ими пользоваться!

― У меня ― крылья? ― спросила я почему-то шепотом, но Ригр меня услышал.

― Крылья. ― Согласился он с довольной улыбкой кота, сожравшего сметану. ― Конечно, они не такие красивые как у меня…

― Эй! ― Возмущенно стукнула я его по плечу, но дракон перехватил мою руку и прижался губами к ладони, оставляя долгий поцелуй.

― Они гораздо красивее, ― улыбнулся он и посмотрел мне за спину, будто залюбовавшись. ― Они целиком состоят из огня. Веришь мне?

― В каком смысле? ― не сообразила я, но за предложенную руку взялась.

― Ты мне доверяешь? ― с нажимом переспросил хитрохвостый драконище.

Я к этому моменту уже поняла, что он замышляет что-то невероятное. Но любопытство оказалось сильнее. Хотя нет, победила все же природная вредность.

― Ну даже не знаю… ― протянула я задумчиво.

― Эсми! ― в его голосе было столько обиды и возмущения, что я не выдержала и рассмеялась.

― Конечно, доверяю! ― Обняла я его и, не удержавшись, коротко прижалась к губам.

― Тогда пойдем. Ты, наверное, не помнишь, но я обещал тебе когда-нибудь полетать.

―