— Твою магию чувствую, но без разрешения взять не могу, — недовольно отозвалась призрачная дама.

— Может хотя бы скажешь сколько лет назад жила? И что с тобой случилось? — внезапно вырвалось из меня. Я удивлённо округлила глаза, но Мария ничего не замечая, так и плавала по библиотеке, не обращая на меня внимания.

— Зачем тебе это? — глухо спросила она.

— Почему бы и нет, — пожала я плечами, подходя ближе к ведьме. — Отвлекусь от своих непроглядных мыслей.

— Ты копаешь с одной стороны, Лекс — с другой, — неожиданно серьезно сообщила Мария и повернулась ко мне лицом. — Может пора уже объединиться?

— Он меня не послушал три года назад, назвав все мои слова бредом, а сейчас…, — даже теперь обида так и сквозила в моих словах. Не смогла еще смириться с этим.

— Не так просто иногда бывает изменить своим привычкам, — задумчиво отозвалась ведьма.

— Для чего ему вообще что-то менять?

— Скоро узнаешь…, — загадочно улыбнулась ведьма.

Мария развернулась и снова стала проплывать по всему залу, говоря, что разговор окончен.

Снова ничего не получилось…

Я уже решила закончить отработку на сегодня как услышала:

— Уже больше трех сотен лет прошло.

Усмехнувшись про себя, вернулась к ведьме и, усевшись на стул в читальной зоне, стала слушать. Нужды ходить по стеллажам за Марией не видела, потому что эхо в пустой библиотеке доносило совершенно все слова.

— Мне было тридцать, — грустно отозвалась Мария и замолчала.

— Ты была красивой, — поддержала я, когда пауза затянулась, чтобы просто не молчать и не отпускать Марию далеко в ее воспоминания.

— Да, была, — горько усмехнулась она и приблизилась ко мне. — Нас было трое друзей. Я, Шарлотта и Эдмунд. Ведьма, боевик и наполовину демон.

— Быть полукровкой возможно? — перебила я.

— Такое очень редко, но случается, — кивнула Мария. От ее прежней напыщенности ничего не осталась, сейчас рядом со мной сидела обычная женщина и делилась своей историей. — Дружили мы с самого детства и очень дорожили друг другом. Однажды пришло время Шарлотте взять дело родителей в свои руки, она была примерно твоего возраста.

— Что за дело это было? — уточнила я.

— Это не важно, — качнула головой ведьма. — Важно, что она растратила всю свою магическую силу на мелочи и когда за ней пришли — Шарлотта ничего не смогла сделать. Подруга должна была выжить и передать свое дело своим детям. В ту ночь я и Эдмунд пожертвовали собой, чтобы Шарлотта по собственной глупости не погибла.

— Что за дело такое важное, чтобы вы пожертвовали своими жизнями для этого? — возмутилась я, считая, что важнее жизни нет ничего.

— Это не важно, — улыбнулась Мария. — Наша Шарлотта смогла передать свой дар детям, а все остальное не важно.

— Так это был дар? — ухватилась я за соломинку. — Что за дар такой?

— Не важно, — снова отмахнулась ведьма.

— Так нечестно, — поныла я, в надежде что это проймет Марию. — Вы… ты не рассказала самое интересное.

— Настанет время расскажу, — упрямо отказалась говорить больше призрачная дама.

— Ну и ладно, — бросила я и вышла из библиотеки. Отработка уже давно закончилась, уже было немногим больше десяти, общежитие только оживало и некстати накинулась на Лео.

— Кэсси, пошли завтра на свидание, — тут же начал он.

— Завтра? — вскинула я брови и задумчиво покрутила кончик пряди, гадая может он писать записки или нет. Решила закинуть наживку. — Завтра как раз свободный день.

— Да? — удивился Лео. — Тогда завтра в пять вечера в парке у академии? Или в городе где?

— У академии в самый раз, — кивнула ему и очаровательно улыбнулась.

И как ему не надоедает такое каждый день? Наговорил мне много всего неприятного всего неделю назад и ничуть не стесняется этого, ведет себя так уверенно, что аж тошно. Его долгое ожидание завтра конечно меня не спасет и Лео не отвадит, но подставить в такой мелочи — приятно. К тому же если это он пишет все мне — в следующий раз должен проколоться.

Довольная собой я приблизилась к своей двери, чтобы тут же разбить свое отличное настроение в дребезги. Записка торчала из двери.

«Походы по архивам и копошение в пыльных бумагах — все, на что ты способна.

Сколько еще найдешь папочек? Одну? Две? А может все это лишь твоя фантазия и ты беспокоишь души, погибшие от несчастного случая?»

Очередной удар по моей уверенности только раззадорил и заставил завтрашнюю поездку ждать с нетерпением.

— Кэсси, там, — подбежала ко мне Эдди прежде, чем я успела убрать записку и насладиться в полной мере своей уверенностью.

— Эдди? — вопросительно посмотрела на подругу и поспешно спрятала записку.

— Там огонь не могут потушить, — подруга схватила меня за рукав рубашки и со всей силы потянула на второй этаж общежития.

— Какой огонь? — не поняла я, но послушно перешла на бег вслед за девушкой.

— Там, быстрее, — подгоняла меня Эдди.

Гостиная второго этажа полыхала почти вся, дым валил из всех окон и двери.

— Что здесь? — спросила я у столпившихся водников.

— Огонь не можем потушить, какой-то он странный, — сообщила мне девушка с пустым ведром воды.

— Вода не тушит? — переспросила я.

— Вообще никак, — показала девушка на то, как выливается ведро воды на огонь, но он не тухнет.

— И как он появился? — решила расспросить девушку обо всем. Рядом стояла напуганная Эдди.

— Защиту от низших хотели снять, к вам в гостиную надоело ходить, — решила покаяться девушка и всхлипнула.

— И я не могу поглотить его, — добавила Эдди, как слабый маг огня.

— Всем покинуть помещение, — раздалось сзади властный голос магистра Сандерса.

Все застыли, потому как огонь разгорался и его нужно было хотя бы пытаться тушить. Дрогнул один, за ним еще один и вот уже все разошлись.

— Кэсси, что тут, — бросил он мне, словно он на работе и ждет полного отчета.

— Пытались уничтожить защиту от низших, она загорелась, — отчитывалась я, стоя рядом с ним. Глаза на него не поднимала и разглядывала пуговицу на его черной рубашке.

— Вода? — осведомился он.

— Не тушит, огонь не поглощает.

— Рассказывай, что ты тут сделала, — устало выдохнул он, все еще смотря как огонь поглощает остатки дивана.

— Я? Я вообще только с отработки вернулась. Мария докажет, — возмущению моему не было предела на такое заявление.

— Кто такая Мария? — нахмурился магистр.