– Нет, милая... – Отец хитро блеснул глазами. – Я не был бы твоим отцом, если бы не позаботился о тебе. После моей смерти он будет тебя на руках носить, поверь мне...

Все случилось так, как он и предсказывал. После смерти тестя Якин Святослав Иванович ходил павлином по просторным комнатам покойного тестя недолго. Стоило только огласить завещание семейному адвокату, как из него будто выпустили весь воздух. Он стал ласков и подобострастен с женой. Если и отлучался надолго из дома, то только с ее благословенного разрешения. А после того как своды их дома были оглашены безудержным ревом новорожденной Танюшки, Святослав Иванович и вовсе сник.

– Всю жизнь мне сломали эти чертовы бабы!!! – плакался он пьяными слезами очередной дешевой проститутке. – Все перечеркнули, все!!! Я такой же нищий, как и до прихода в их дом. Ах, это чертово еврейское семя!!!

Отец Леночки не зря всю свою жизнь поклонялся богине мудрости, превознося ее догмы превыше других. Наблюдая за мытарствами своей единственной дочурки, он долгие вечера проводил в обществе семейного адвоката. И результатом их долгих бдений на свет божий явилось весьма и весьма премиленькое завещание, передающее власть над управлением всем, принадлежащим семейству Перель, в руки их дочери с последующим правом наследования только лишь по женской линии. Родись у Леночки сын, Святослав Иванович на второй же день собрал бы чемоданы, окончательно лишившись надежды когда-либо урвать огромный кусок от состояния зажиточной семейки, но родилась девочка, и он остался.

Леночка, к тому времени сумевшая взять себя в руки и прочно стать на ноги, совершенно проглядела тот факт, что супруг вовсе не смирился с подобным положением вещей. Он лишь затаился до поры до времени, рьяно занимаясь воспитанием дочери, которая день ото дня становилась все более на него похожей, чем, собственно, и снискала любовь подлого папочки.

Годы шли, Леночка развернула семейный бизнес на широкую ногу, попав в струю времени. Несколько магазинов в разных городах, несчетное количество челноков, снабжающих мануфактурой обнищавший российский народ, торговые павильоны и акции ликероводочного завода...

Одним словом, благословенный кусок семейного пирога становился день ото дня все толще и аппетитнее. И вот когда Танечке исполнилось семь лет и девочка за ручку с папой собралась отправиться постигать азы науки, случилось несчастье...

Утро первого сентября было ознаменовано отвратительной семейной ссорой. Супруги, конечно же, скандалили время от времени, но делали это с какой-то аристократической ленцой, скорее по привычке. То утро стало исключением. Святослав Иванович превзошел самого себя, полыхая праведным гневом и потрясая на глазах у прислуги якобы найденным шприцем и резиновым жгутом.

– Наркоманка! Бесстыжая лживая наркоманка! У нас же дочь! Как ты могла?!

Леночка, опешившая поначалу, быстро взяла себя в руки и попыталась дать ему достойный отпор.

– Лжец! – взвизгнула она и попыталась отобрать якобы уличающие ее предметы. – Ты все это нарочно придумал! Что, надоело жить под каблуком?! Ха-ха-ха!!! Мой отец сумел достать тебя даже из могилы, жалкий приживальщик!!! У тебя нет за душой ни рубля! Все твои вещи, трусы, носки, даже презервативы, что ты используешь со своими шлюхами, – все куплено на мои деньги!!!

– Но я работаю наравне с тобой! – оскорбился до глубины души Святослав Иванович. – Я не знаю отдыха! Я пашу как проклятый, а ты называешь меня приживальщиком?! Как тебе не стыдно!

– Мне стыдно?! Да черта с два! Мне следовало с тобой развестись еще раньше, а я, старорежимная идиотка, семью сохраняла! Плевать мне на тебя, урод!!!

– Леночка! – почти взмолился супруг, сложив руки на груди. – Оскорбляй меня! Можешь даже ударить, но только прошу – не делай этого больше никогда! У нас же дочь, я ее люблю так же сильно, как и тебя! Одумайся!!! Наркотики – это...

– Ах ты мерзавец!!! – пуще прежнего заверещала Леночка и кинулась с кулаками на супруга. – Клевещешь на меня в присутствии прислуги... А ну пошел вон отсюда!..

Стоит ли говорить, на чьей стороне были в тот момент симпатии изгнанных? А когда Святослав Иванович, даже не пытающийся укрыться от остреньких кулачков своей супруги, жалобно расплакался, размазывая по лицу сопли и кровь из носа, то равнодушным к его несчастной доле не остался никто в их доме. Никто... включая дочь. С незавязанными бантами, болтающимися за ее спиной, она влетела в гостиную, где разразилась эта ужасная сцена, и, встав перед разъяренной матерью, закричала:

– Ты плохая, плохая! Я не люблю тебя! Не тронь папу!!!

Леночку будто ударили. Она застыла на месте с занесенным для очередного удара кулаком и остановившимися глазами смотрела на дочь.

– Таня-я-я, – выдохнула она какое-то время спустя. – Никогда не верь ему, доченька! Он – страшный человек...

– Нет, нет, нет. – Ребенок замотал головой, глотая слезы и хватая отца за рукав белой сорочки. – Ты плохая, папочка хороший. Идем, папочка, я опоздаю в школу...

Усилиями любящего отца и заботливой няньки ребенок был приведен в надлежащий вид и отправлен в школу. Затем отец устроил ей праздник с посещением областного драматического театра и зоопарка. Потом было кафе-мороженое с горой сладостей и воздушными шарами. Так что домой Танечка явилась, когда уже совсем стемнело, с массой впечатлений, любовно прижимаясь к впалой отцовской груди. Няня ее выкупала, уложила в кровать. Отец прочел главу из любимого Карлсона на ночь, поцеловал в лоб и вышел, плотно прикрыв дверь.

А наутро ей сообщили, что ее матери не стало.

Ее нашла горничная. Леночка лежала с перетянутым жгутом предплечьем, уставив застывший страдальческий взгляд в подвесной потолок. Шприц валялся тут же на кровати.

– Передозировка, – авторитетно заявил патологоанатом рыдающему супругу, и ни у кого эта смерть не вызвала подозрений, так как явилась следствием предыдущего утреннего кошмара.

Святослав же Иванович рвал на себе редкие волосенки, бил кулаком в грудь и вовсю сокрушался по поводу недогляда.

В то время смерть от передозировки была еще не столь распространена, как теперь, и являлась, как бы это сказать, привилегией имущего класса. Но то, что от этого пострадала уважаемая всеми женщина, многих повергло в шок. Однако эти многие извиняли ее, считая, что Леночка очень сильно мучилась от сознания собственной вины после смерти родителей.

– Это ее и убило, – всхлипывали на похоронах ее бывшие подруги. – Она не смогла их пережить.

То, что на теле бедной женщины оказалось чуть больше синяков, чем должно быть при подобной смерти, заинтересовало лишь одного человека. Им был старенький сухонький старичок-еврей, семейный адвокат почти исчезнувшего с лица земли семейства Перель...

– Именно он и сообщил мне обо всем, понимаешь?! – Трагизм в голосе Таньки постепенно пошел на убыль. – После того как ты ушел, он позвонил мне и назначил встречу. Ничего не понимая, я приехала на такси в запущенный сад Строителей, ну ты знаешь, какая там пустошь... Встретились мы в условленном месте, и он обо всем мне рассказал. Можешь представить мои чувства?!