***

Проснувшись вечером от тихой, но ощутимой волны энергии, что прокатилась по планете, которую Эцишизцы называли – дыханием, Лиза с удовольствием потянулась. И вдруг поняла, что у неё фактически ничего не болит! Нет, конечно, остаточные болевые ощущения остались. Но по сравнению с вчерашними – это было небо и земля!

Вызвав Сицица и не касаясь темы его вчерашнего поступка, она попросила о завтраке и, получив чистые вещи обратно, скрылась за ширмой.

Умывшись и переодевшись, Лиза молча приступила к завтраку, старательно игнорируя виноватые взгляды Сицица. Но перед тем как выйти на поверхность, всё же захватила одолженный ей неизвестным плащ. Он и от ветра, и от прохлады спасёт, да и капюшон можно накинуть так, чтобы полностью закрыть лицо.

Воины только собирались, чему она порадовалась. Неловко ощущать себя той, кого все ждут. Поэтому Елизавета, с удовольствием вдыхая ещё горячий после знойного дня воздух, не спеша прогуливалась в отдалении, дабы не мешать сборам, но и чтобы её не потеряли из виду.

Взгляд Лизы то и дело наталкивался на предводящего, который раздавая указания, одновременно сам лично вычищал рашциза и, отметив про себя, что невольно любуется его спокойными, отточенными движениями, пластикой, уверенностью, только грустно улыбнулась.

Если бы всё сложилось иначе, и она попала в этот необычный мир молоденькой девчонкой – то и реакция у неё была бы соответствующая. Охи, вздохи и всякие сладко-розовые терзания: а может он в меня влюбился? ох, он меня увидел в таком неподобающе откровенном виде! а нравлюсь ли я ему? а он мне нравится? но…

Обхватив себя за плечи, она отвернулась, глядя вдаль, не замечая как при этом взгляд того о ком она только что думала, метнулся к женской фигурке.

Улыбка Егорушки затмила все переживания, его смех, который она до безумия хочет услышать и никогда не видеть боли в его глазах – только это важно для неё, а остальное… Остальное останется в её памяти как напоминание о том, что сказки иногда случаются.

Осмотревшись, улыбнулась и вздохнула. Воины уже начали седлать рашцизов, а это значит снова в путь. На душе радостно от того, что за вчерашний день они преодолели такое расстояние, которое она бы пешком осилила разве что за неделю. И это самое лучшее и только это должно её беспокоить – внушала себе Лиза, старательно отмахиваясь от воспоминаний минувшего утра.

Пока Елизавета прогуливалась, воины закончили сборы и, оседлав своих животных, некоторые из них уже медленно выдвинулись вперёд, в то время как предводящий направился в её сторону. Стоило ему только подойти, она всё же рискнула озвучить свой вопрос:

– Махарадж, прежде я хотела поблагодарить вас за помощь…

– Вы чувствуете себя лучше? – Оборвал он её слова благодарности, но Лиза старательно не обратила на это внимания, в душе лишь досадуя на угрюмую натуру мужчины.

– Да, спасибо, только, – она посмотрела на, заинтересованно косящегося на неё, рашциза, в глазах которого сейчас светился разумный интерес. И деликатно продолжила: – я всё понимаю, эти великолепные животные предназначены для воинов, но… Может у вас найдётся какая-нибудь повозка, а? – Просительно закончила и натолкнулась на ироничный взгляд предводящего.

– Повозки я вам не предложу, но поверьте: сегодня вам будет намного комфортнее.

Только после услышанных слов, Лиза обратила пристальное внимание на стоящего рядом рашциза. И с удивлением отметила на широком седле нечто напоминающее подушку.

Когда по приказу Махараджа рашциз, немного выпустив воздух, припал к земле, предводящий легко подхватил женщину и усадил в седло, причём на этот раз боком. Сейчас сидеть было просто до безумия удобно, но только вот…

– А вы? – Лиза осмотрела седло: сидя таким образом, она занимала намного больше места и соответственно этого места оставалось намного меньше для предводящего, что его ничуть не смутило.

Обойдя рашциза с другой стороны, он легко уселся в седло, но при этом немного потеснив её ноги.

Лиза, желая уступить ему немного пространства, заёрзала в попытке притиснуться к краю седла, туда, где оно, расширяясь, уходило вверх, и где располагались дугообразные, словно рога буйвола ручки. Но мужчина молча, даже не глядя на женщину, придвинул её обратно ближе к себе, одновременно издавая резкий свист. Рашциз, вновь набрав воздуха, поднялся и выдвинулся вслед за своими сородичами.

Путешествовать таким образом оказалось намного комфортнее и даже ещё не успевшие восстановиться после вчерашнего травмы, беспокоили Лизу только когда рашциз, ускоряясь и втягивая переднюю часть, резко выбрасывал заднюю.

Только вот сама посадка в седле, близкое соприкосновение ног Лизы с ногой предводящего и то, что он иногда придерживал её, смущало Елизавету.

Сегодняшней ночью отряд явно сильно не торопился и рашцизы были скорее предоставлены сами себе, поэтому они то расползались в стороны, при этом двигаясь вперёд, то замедляясь, наоборот сближались. И тогда Лиза могла рассмотреть наездников, которые впрочем, тоже не отказывали себе в любопытстве.

Только при более пристальном осмотре, но конечно старательно скрываемом, она отметила, что у мужчин Эцишиза немного отличается форма ушей, более массивен и жестковат подбородок. Причём это не отличительная черта отдельного представителя, а скорее черта их расы. А в остальном если бы не их внушительный рост, мощное телосложение и довольно смуглый цвет кожи, то отличий от земных представителей мужского пола фактически и не было.

Опять же, и на Земле есть атлеты, воины, которые тоже не маленького роста и хорошо развиты физически. Вот, например, в Кремлёвский полк отбор довольно-таки жёсткий, так что вполне может быть и здесь тот же принцип. Возможно, воины отличаются от обычных представителей Эцишиза.

***

Едва только отряд остановился на привал, и стоило Лизе коснуться земли, Сициц, словно поджидая этого момента, появился в мгновение ока. Видя, как малыш мучается, не стала откладывать с ним разговор, предоставив возможность объясниться. Впрочем, она и так знала, что он скажет… Что он волновался за неё, переживал, что её самочувствие ухудшилось, а так как единственный кто мог ей помочь был по его разумению предводящий, именно к нему он и обратился.

Посмотрев на понуро склонившего голову здрада, она, вздохнув, покачала головой:

– Сициц, ты уже парень взрослый и я тебе до вчерашнего дня доверяла, но давай сейчас постараемся оба забыть об этом инциденте и сделаем выводы, – в этот момент голова здрада поднялась, и он с затаённой надеждой сверкнул глазками бусинками.

Сердце Лизы сжалось от жалости. К нему видимо никто нормально не относился после смерти родителей, и вот в жизни маленького здрада появилась она, о ком он может и хочет позаботиться. Не проявив эмоций на лице, старательно спокойным тоном продолжила:

– Впредь, если тебя что-то будет беспокоить в отношении именно меня, то ты не станешь об этом кому-либо говорить, а сначала посоветуешься со мной. Мне конечно предводящий помог, но для меня стало неожиданностью и его приход, и то, что он узнал от тебя о моём состоянии. Но прежде всего, мне стало неприятно, что ты, не сказав мне ни слова, рассказал всё ему. Поэтому, пожалуйста, говори сначала мне, договорились?