Его лёд окатил меня с ног до головы, заставляя содрогнуться от ужаса и уже залепетать в пол голоса:

— Нет, только не это! Прошу, пей мою душу, но не трогай сестру! Просто отчаянье сближает нас с Брайаном! Это было вовсе не то, что ты думаешь!

— Я знаю, что это было! — отрезал он. — Но я пока пощажу тебя, потому что это была не твоя инициатива. В следующий раз …нет, пожалуй, следующего раза не будет, потому, как только появиться подобная мысль поцеловаться — я просто заберу жизнь твой сестры, а ты будешь в одиночестве блуждать здесь вечно.

«Я не смогу. Я не смогу больше испытывать удовольствие и радость, которые ему так нужны. Я просто после этого не смогу. У меня остался шанс, на то, что он убьет меня быстро, как и обещал раньше, если я ему вдруг надоем. Но разве можно надеяться на слово демона?» — мелькнуло у меня, и я испугано уставилась на него, замечая по нему, что он всё это слышал.

Рафаил исчез так же неожиданно, как и появился. Как всегда, сбежав на ключевом моменте, отдав предпочтение только ему понятному его дьявольскому благоразумию.

Стон Брайана заставил встрепенуться моё внимание. Я еле-еле помогла ему подняться. Пошатываясь, он оперся на меня, из носа у него хлестала кровь.

— Прости меня, Софи, — прошептал он измученно.

— Не извиняйся, это ты должен простить меня, потому что я не помешала, и подставила тебя под эту пытку!

— А! Пройдет! Я не жалею. Перед смертью я хотел бы именно этого — унести с собой в вечность вкус поцелуя живой прекрасной девушки! А демон пускай ревнует, пусть захлебнется в этом темном чувстве. Ревность — это ведь эмоция темных, но видно она ему не по вкусу.

Пока мы, придерживая друг друга, шли по темному туннелю, я, не стесняясь, лила слёзы, горькие от отчаянья и сожаления. Терпеть свою муку — это одно, а видеть, как безутешно страдает другой — это совершенно другое. Это во много раз больнее, особенно если этот человек тебе дорог.

После пробуждения Брайан не проронил ни слова. Угрюмый, он побрел к выходу. Уже без объяснений я знала — сегодня день охоты Лил. И беспомощность против всего этого была просто адски невыносимой! Мне хотелось побежать за ним следом, но я понимала, что это бессмысленно. Мне нужно было оставаться в пещере, но я не могла. Меня гнала наружу, съедающая меня тоска. И, правда, холод, грязь и голод, уже не беспокоили меня, так как раньше. Я оставалась равнодушной к своему внешнему виду, больше меня беспокоило это стонущее внутри отчаянье. Как бы я хотела помочь Брайану! С этими мыслями я пересекла пустошь. Лишь только моя нога ступила края леса, я остановилась и уселась на валявшийся скользкий ствол дерева, подперев голову руками. Если б можно было не думать и не чувствовать, не анализировать и не терзаться!

— Тогда ты бы превратилась в разновидность растения, — произнес его голос, но я уже не удивлялась и не вздрагивала, испугано, когда он вот так появлялся сзади. Рафаил сел рядом, я намеренно отвернулась в другую сторону. Странно, я никогда не думала, что демоны могут так вздыхать! Предупреждая его попытку, я заговорила первой, очень холодно и отстраненно:

— Есть я не хочу. Общения у нас тоже не получиться, я не в состоянии радоваться. Лучше бы ты сегодня не приходил.

— Страдания другого, отвлекают тебя от собственных проблем?

Я молчала. Демон продолжил: — Так сильно тревожит тебя участь этого Брайана, что ты готова бросаться с кулаками, на темного сторожа тьмы? Его мечта — это ведь быстрая смерть, ведь так? Я знаю, как это устроить!

Тут я не выдержала и взглянула на него. Почему-то на его красивом лице застыла отчужденность, не было ни одного признака, что его мучает жажда души.

— Да, Софи, я могу посоветовать, как человеку по имени Брайан получить желаемое.

— Как? — вырвалось у меня. — Почему ты хочешь помочь? Демоны ведь не бывают бескорыстными?!

— Верно, он попросту мешает мне. Его демоница, пьет его душу через ненависть к ней. Как только он погасит в себе его чувство, сотрет его на безразличие к ней, и заполнит свои эмоции светлым чувством — она убьёт его.

— Каким из светлых чувств? — я только потом с ужасом поразилась, с какой практичностью я пыталась вникнуть в сюжет смерти моего друга. Демон медлил. В первый раз я увидела, как он в нерешительности закусил губу. Видно, этот ответ ему дался лишь после преодоления какого-то внутреннего барьера:

— Любовью. …Но если это будет любовь к его девушке из прошлого, то демоница может долго играть с ним. Убивать, возрождать заново и снова убивать. Поэтому это должна быть любовь …к тебе. Почувствовав это, из страха передо мной, Лил убьет его быстро!

— А … это …ведь невозможно, — замялась я растеряно. — Ты этого не допустишь, да и Брайан не сможет разыграть это чувство.

— Любить он может тебя сколько ему влезет! Да и разыгрывать ему там, в основном ничего и не надо, почва у него уже к этому подготовлена. Я предостерег от физического посягательства, ну и конечно, в тебе это чувство не должно возникнуть ни к кому, и ни при каких обстоятельствах. Твоя душа принадлежит мне. Проклятье! — Рафаил вдруг вскочил на ноги. — Поверить даже трудно, я учу людей, как пользоваться светлым чувством!

— А ты не боишься, что я применю к тебе ту же тактику? — тихо протянула я, рассматривая на его лице борющиеся гнев и отчаянье, — если я перестану испытывать радость и удовольствие, через которые ты пьешь мою душу, и стану пылать злобой и ненавистью к тебе — тогда ты тоже убьешь меня быстро?

— Нет!!! — выдавил он, резко пронзив меня взглядом своих черных с красными зрачками, демонических глаз. — Я же сказал, что мне нужно больше! Для тебя у меня есть другой план, Софи!

— Если ты … если ты решил помочь, то почему бы тебе не выпустить парня отсюда? Пожалуйста, отпусти Брайана!

Рафаил заскрежетал зубами, сжимая кулаки:

— Нет!!! Не проси! Над этим я не властен! Здесь господство тьмы, есть и другие демоны, …это приведет к столкновению. Из-за какого-то Брайана не хочу рисковать. У него нет пути назад. Он принадлежит Лил и это не обсуждается. Я и так перешагнул через себя, давая совет.

— Ясно. …Сейчас я могу уйти?

— Уходи, Софи.

Что это? Насколько же хватит его терпения и моей выносливости? Какое ещё он придумал для меня испытание? И что это вообще за демон такой, который позволяет себе проявить благородство, вот так спокойно отпускает меня! Или же я чего-то не замечаю?

Я ждала возвращения Брайана с каким-то трясущимся нетерпением. Мне предстояло участвовать в самой тяжелой стадии проявления гуманизма, где состраданием было — подарить смерть. Жутко …и невыносимо!

Он вернулся нескоро. В этот раз мне показалось даже изнеможенней и осунувшись чем обычно. Бросив на меня взгляд выпитых и пустых глаз, он молча собрался лезть наверх, но я остановила его:

— Ложись у меня. Я посижу рядом. Потом нам нужно будет поговорить.