– Вы не воспринимаете это всерьез.

Он пожал плечами:

– Такова моя натура. Но вы могли убедиться в том, что в случае необходимости я могу быть серьезным.

Петра не могла этого отрицать.

Робин с сочувствием смотрел на свою мрачную загадку. Его тон обидел ее, но это действительно было в его натуре – воспринимать все как можно легче. Петра же видела все в мрачном свете. Действительно ли ее преследует миланский любовник или это плод ее воображения? Она не выдумала опасность прошлой ночи, но он сказал правду. Спешка означала лишь больше времени, проведенного в Булони, а ей будет безопаснее здесь, в роскошном отеле «Французский двор».

Лошади с усилием поднимались по склону к городу, пока им не встретилась более крутая, но быстрая тропа.

– Отсюда мы пойдем пешком, – сказал Робин. Он достал из кармана тонкий кожаный поводок и прикрепил к ошейнику Кокетки.

Робин вышел из экипажа и повернулся, чтобы предложить ей руку. Петра воспользовалась его помощью, но, едва оказавшись на земле, отпустила его руку, когда их пальцы соприкоснулись и между ними пробежала искра.

Петра шла впереди, темный плащ скрывал ее кричащий провокационный наряд. Но одежда не имела к этому никакого отношения. Петра посылала в него молнии даже в своем унылом монашеском одеянии.

Наконец Петра остановилась и с мрачным видом повернулась к нему:

– Вы собираетесь так идти весь день?

– А мне нравится. Полюбуйтесь, какой вид.

– Великолепный, – равнодушно произнесла она, – но у нас нет времени.

Робин взял Кокетку и догнал Петру.

– Тогда к делу. Какую одежду вы хотите?

– У нас нет времени, – сказала она, не останавливаясь.

– Мы покончили с этим. Неужели после ванны вы намерены снова надеть эти тряпки?

– Я не буду принимать ванну.

– А я буду и хочу надеть чистую одежду.

– В сундуке у меня есть чистое платье.

– В одеянии монашки вас сразу узнают ваши преследователи. Я куплю вам что-нибудь подходящее.

– Я и без того у вас в долгу.

– Это мелочи.

– Я знаю, чего вы потребуете взамен.

– То, о чем вы говорите, я никогда не требую.

– Вы просто соблазняете, даря подарки вроде смешной собачки.

Робин посмотрел на Кокетку:

– Тебя только что оскорбили. Жаль, что ты не кусаешься. – Он посмотрел на Петру.

– Простите, – сказала она. – Но вы всегда хотите, чтобы все было по-вашему, совершенно не считаясь со мной.

– Я хочу вас в моей постели, Петра, но не надеюсь, что все будет по-моему. И не стану этого добиваться. Но если бы мое желание исполнилось по обоюдному согласию, был бы счастлив.

Он коснулся ее локтя и почувствовал, что она дрожит.

– Вы не можете снова надеть ваш монашеский наряд, вам нужна приличная одежда до того, как мы приедем в Англию.

– Вот вы опять.

– Но я прав.

Она остановилась на мгновение и пошла дальше.

– Несомненно, – прошептал Робин собаке, – я дурак.

Робин позволял женщинам использовать его или обманывать, но лишь до тех пор, пока это его забавляло. Где лежит награда в этой напряженной, скрытной женщине? Будь у него здравый смысл, он отвез бы ее в Дувр, позволил ей сбежать и забыл о ней. Но он не мог. Как и Кокетка, Петра теперь нуждалась в его заботе, пока он не убедится, что она в безопасности.

Они вошли в городские ворота, и Робин указал направление. Петра пошла в указанную им сторону, но сказала:

– Я могла бы одеться юношей. Волосы у меня короткие, в этом случае меня бы тоже никто не узнал.

– Господи, да никто, кроме слабоумного, не поверит, что вы мужчина. А если поверит, вам будет грозить опасность.

– Я умею пользоваться пистолетом и шпагой. Вы это видели.

– Некоторые мужчины вожделеют красивых молодых людей больше, чем красивых молодых женщин.

Петра взглянула на него:

– Тогда ваша жизнь, должно быть, полна опасностей.

Он удивленно посмотрел на нее, потом рассмеялся и покачал головой:

– Идемте внутрь. А то перегреетесь на солнце.

Петра вошла в пугающе величественный отель, жалея о последних словах. Робин прав. Она, должно быть, потеряла разум. И все из-за него. Он красив. Когда они соприкасаются, летят искры.

В отеле было полно людей. Элегантно одетые мужчины и женщины. Слуги хорошо вышколены. Вскоре Петра и Робин оказались в роскошном номере из нескольких комнат. На столе фрукты, вино, пирожные, через несколько секунд принесли кувшины с теплой водой для мытья. Робин заказал еду и две ванны.

Петра хотела возразить из принципа, но если он собирается купаться, почему она должна отказываться от этого удовольствия? Он разговаривал со служанкой.

– Вы видите, что моя сестра пострадала в пути. Ее сундук потерялся, а одежда, в которой она была, испортилась. Будет ли возможно подыскать для нее что-нибудь подходящее?

Горничная краснела и волновалась под шармом его красоты.

– Не знаю, монсеньор. Я бы хотела помочь, но у меня есть обязанности…

– Я за все заплачу, включая плату хозяину гостиницы за ваше потерянное время.

Она присела в реверансе:

– Сейчас узнаю, монсеньор. Я постараюсь.

Петра съела пирожное, и настроение ее улучшилось.

– Спасибо. Прошу прощения, что надоедаю вам.

– О, дорогая, вы, должно быть, в ужасном состоянии, если опустились до смирения.

– Я не…

– Мир! – Он налил золотого вина в два бокала и протянул один ей. – Петра, прошло меньше суток с того момента, как мы встретились. Учитывая все, что случилось за это время, я восхищаюсь вашей стойкостью.

Она глотнула сладкого вина и вдруг в полном изнеможении опустилась в кресло у окна.

Двустворчатое окно было открытым. Дул легкий ветерок, вид из окна был прекрасным. Она видела дорогу, по которой они ехали, по дороге двигались в обоих направлениях экипажи. Она поискала глазами Варци и его людей, хотя знала, что на таком расстоянии ничего невозможно разглядеть.

Робин подошел и сел рядом с ней, солнце играло в его пыльных волосах, глаза стали еще синее на грязном лице.

– Расскажите мне о ваших преследователях.

Петра сделала глоток вина. Ей следовало рассказать, но это была такая безумная история, и это значило, что ей придется рассказать ему о ее глупости и грехе с Лудо.