— Хоть сериал какой… Очень надо, — ошарашенно призналась Лолита, пребывая в шоке от подобного тона.

— Не снимают сейчас дерьмовых сериалов! Это время прошло, и ты его упустила. Сейчас серьезные сериалы про ментов и бандитов. А ты, Лола, не тянешь ни на то ни на се… — отрезал Вольский, но потом смягчился: — Ладно. Подзабыли тебя, но прозондирую почву, может, кто и вспомнит. На большие деньги не рассчитывай, работать на раскрутку будешь. Сообщу, как найду что-нибудь стоящее, привет мужу.

— Я развожусь.

— Упс! Извини, не знал, — стушевался Макар. — Ну все равно привет передай! Может, у тебя финансовые проблемы?

— Проблем куча. Но Олегу еще хуже: он лет восемь в тюрьме будет сидеть, и поделом ему, — ответила Лолита.

— Твою мать! Только никому про это не говори, рот на замок. Режиссеры не любят связываться с людьми, кто хоть каким боком не в ладах с законом, — по-своему отреагировал Макар.

«Да, — подумала Лолита. — а ведь вы с Олегом друзьями были, а теперь ты предаешь его — легко и быстро. Никакого сочувствия, даже не поинтересовался, что с ним».

— Я молчу, но журналисты могут пронюхать, — ответила Лолита. — Или рассчитывать на то, что я никому не нужна?

— Все равно, молчи, как воды в рот набрала. Иначе все мои хлопоты насмарку.

— Я буду ждать, — вздохнула Лолита.

— Как только, так сразу, — заверил Макар и положил трубку.

«Вряд ли он для меня будет что-нибудь делать, тем более узнав про денежные затруднения, — решила Лолита. — Макару интересны те, кто при деньгах и связях. Недаром этот тридцатилетний пижон проводит время на тусовках, объясняя, что именно там можно найти нужные знакомства. На самом деле он, похоже, просто дня не может прожить без вечеринок».

Лола поняла, что ее жизнь развалилась словно карточный домик, рассыпалась в пыль, разбилась, как тонкий фарфор. И ей как никогда нужна поддержка. Из головы не шел Леонид, его взгляд с прищуром, добрая улыбка и абсолютное хладнокровие. Ноги сами принесли Лолиту к вертолетной площадке фирмы, услугами которой пользовался Олег и успела воспользоваться она, хоть и крайне катастрофично.

Леонид Юрьевич Мальцев сидел в своем кабинете и внимательно просматривал летную инструкцию для начинающих. Готовился прочесть лекцию на коммерческих курсах по основам пилотирования вертолетов.

— Шеф, к вам пришли, — заглянул к нему Александр, парнишка-администратор, сменщик Владимира.

— Кто?

— Не знаю… Женщина…

— Клиентка? Я сегодня не полечу, — не отрываясь от инструкции, ответил Леонид. — Отправь к заму.

— Она хочет говорить лично с вами, — не уходил Александр.

— Хорошо, пусть зайдет, — вздохнул Леонид и отложил бумаги.

В кабинет вошла высокая яркая брюнетка с длинными волосами, собранными в высокий хвост. Из-под голубого плаща выглядывал подол черной узкой юбки. Черные тонкие колготки и черные лаковые туфли на шпильках довершали образ. Он, конечно, ее узнал, и сердце предательски застучало с удвоенной силой.

— Лола? Здравствуй… — Леонид встал.

— Здравствуй…

— Присаживайся, пожалуйста, — пододвинул он к ней стул и сам сел за стол, приглаживая короткие волосы.

— Такое ощущение, что я тебя вечность не видела, — сказала Лолита, мило улыбаясь.

Она думала только об одном: «Как же я соскучилась по тебе…» Она с любовью взглянула на Леонида — темно-синие джинсы, трикотажный джемпер и доброе лицо. Сердце у нее сжалось.

— Две недели, — отвел он глаза, — всего лишь две недели.

— А мне показалось, прошли века. Столько всего навалилось… — Лолита расправила большую сумку на коленях, проведя длинным ногтем по молнии.

Леонид извинился и на несколько минут вышел, вернувшись с Александром, который нес кофе, коробку шоколадных конфет и сахарницу.

— Не знал, что зайдешь. Купил бы торт… — смущенно улыбнулся Леонид.

— Спасибо. — Лола нервно стала размешивать ложкой в чашке сахар, хотя и позабыла его положить. — Я торты не ем, если только не отдыхаю в них лицом.

— Шутишь?

— Ты такой внимательный, даже точно знаешь, сколько мы не виделись…

— Зачем зашла? — увильнул от скользкой темы Леонид.

— Так и ждала этого вопроса. Ты не рад?

— Рад. — Леонид выглядел несколько растерянно.

— Я просто так не могу зайти? В гости? — лукаво поинтересовалась Лолита.

— Можешь, конечно, но… Всегда есть причина…

Дверь открылась, и в кабинет ввалилась полноватая молодая женщина. Именно ввалилась, а не вошла. Рыхлые, широкие бедра, на полных ногах кожаные тапки, большая грудь и могучие плечи, некрасивое лицо без макияжа, нижняя челюсть выдвинута вперед. Довершала неопрятную картину копна кудрявых рыжеватых волос. Движения у нее были неуклюжие, суетливые. Она с разбегу швырнула пакеты на стол и кинулась к Леониду целоваться.

— Здравствуй, мой дорогой!

Лолита потеряла дар речи, Леонид, похоже, тоже растерялся.

— Настя! Ты что? Зачем? У меня люди…

— Как зачем? Я же всегда… Я же каждое твое дежурство! Чего ты как неродной прямо? Вот, пирожков принесла, это с малиной, это с капустой, это с мясом — твои любимые! Как раз к кофе. — Она гладила его по плечам и груди, словно смахивала крошки от еды, хотя Леонид еще ничего и не ел.

— Настя, не надо, — отстранился Леонид. — У меня клиентка.

Настя посмотрела на Лолу, улыбаясь и показывая неровные зубы.

— Здравствуйте. Извините меня! Это муж мой, у него работа очень сложная и опасная. Я очень переживаю за него, вы меня поймите как женщина. Вот покушать принесла, домашняя еда лучше всего. А тут они целый день пьют только кофе. А я вот тебе, Ленечка, травы в термосе заварила. У тебя же травмы, тебе лекарства нужны. Вы извините меня! Угощайтесь пирожками! Я-то все знаю про его ранения и ночные боли! Надо вот ухаживать…

— Спасибо, — выдавила из себя Лолита.

Она во все глаза уставилась на Леонида, а он смотрел на нее и молчал.

— Знаете, мне пора, — поднялась Лола.

— Ой, это не из-за меня? Ленечка, я не хотела, пирожочков возьмите на дорогу!

— Спасибо, не стоит, вы — чудная женщина! Мы с Леонидом Юрьевичем уже обо всем договорились. — Лолита улыбнулась ей хорошо поставленной гримасой, уж что-что, а это она умела.

Лола вышла из кабинета, продефилировала мимо Александра на улицу и остановилась.

Леонид выскочил следом.

— Лолита, ты зачем приходила? — Голос у него дрогнул.

— Это неважно, — не поворачиваясь, ответила она, зябко кутаясь в шарфик.