– Рад слышать. – Дариус кивнул.

– Как же, как же – в конюшне Литби-Холла вы показали себя настоящим героем, – с усмешкой заметил полковник. – Не дожидаясь, пока лорд Литби его уволит, кучер уведомил о своем уходе. Все работники конюшни трубят в фанфары. – Он снова усмехнулся. – Прошел даже слух, что Фьюкс наломал дров из-за несчастливой любви: когда такое случается, мужчины порой как с цепи срываются.

Дариус напрягся. Интересно, к чему клонит этот полковник?

– Полагаю, все дело в злобном и раздражительном характере кучера, – заметил он. – И еще в его большой любви к спиртному.

– Может быть. – Морелл задумчиво кивнул. – Как бы то ни было, все это сплетни, которые разносят слуги. Смею заметить, мой камердинер Кеннинг хотя и не в меру болтлив, но он служил у меня ординарцем и привык держать ухо востро. Добытые им сведения не раз сослужили мне хорошую службу. Однако, боюсь, я задерживаю вас…

Дариус продолжил свой путь в сторону Олтринхема, по дороге пытаясь убедить себя в том, что несносный полковник никогда не сможет вывести его из душевного равновесия. Вот только узнать бы поскорее, что творит на его ферме Шарлотта на этот раз.

Прибыв на место, Дариус осторожно толкнул дверь коровника; к его удивлению, она открылась легко и без скрипа, тогда как прежде скрип настолько раздражал его, что он решил обойтись без молока, сливок, масла и сыра. Принимая во внимание состояние коровника, леди Маргарет именно так и делала. К тому же, когда он зашел сюда в первый раз, его неприветливо встретило что-то наподобие темного, мрачного склада, куда были свалены старая сломанная мебель и всякий хлам. Очевидно, с прошлого века туда не ступала нога человека.

На этот раз первым человеком, которого Карсингтон увидел в коровнике, оказалась леди Шарлотта Хейуард: она стояла в центре, сложив руки на груди, и внимательно осматривала помещение. Когда она повернулась в его сторону и увидела Дариуса, то от неожиданности негромко вскрикнула.

На мгновение Дариус застыл на месте, затем окинул помещение для служащих коровника изумленным взглядом.

– Господи! – с трудом выдавил он. – Что вы сделали?

Он всего на свете мог ожидать, только не этого, и вряд ли бы удивился сильнее, если бы увидел в коровнике стадо носорогов.

Теперь комната выглядела просторной и светлой, она сверкала безукоризненной чистотой. Выложенные белоснежной плиткой стены опоясывал бордюр с желто-зелеными цветочками, а мраморный, в черно-белую клетку пол освещал дневной свет, проникавший через витражные стекла окон. Цвета и рисунок стекла гармонировали с цветочным бордюром на стенах. По всему периметру помещение опоясывала широкая мраморная полка, а посредине стоял квадратный стол с мраморной столешницей в тон полке.

На столе Дариус увидел шляпку – она лежала на самом краю, и ленточки свисали со стола.

Все кругом было удивительно чисто: нигде ни пыли, ни грязи, ни пятнышка ржавчины.

– Что вы сделали с моим коровником? – не выдержав, воскликнул Карсингтон. – Какая участь постигла мою любимую Черную Дыру Калькутты, предназначенную служить в качестве декораций для пьесы готических ужасов, которую я собирался написать в ближайшее время? Где все мои пауки несравненной красоты? Где мои мрачные углы, откуда в любую минуту могли выскочить вурдалаки? Что вы наделали с шестью дюймами пыли и грязи на полу? Пыль и грязь были самого отменного качества; я столько лет их хранил и лелеял!

Губы Шарлотты изогнулись в улыбке, и с них сорвался непонятный звук, но она поспешила вернуть налицо равнодушное выражение, что ей удалось не сразу.

Он рассмешил ее!

«Она тоже рада», – с восторгом подумал Дариус. Теперь-то он видел не ту хитрую усмешку, которая была у нее на лице, когда Шарлотта подводила его к словоохотливой миссис Стиплтон или сварливой карге миссис Бэджли или когда она все перемешала в библиотеке. На этот раз Шарлотта, его добровольная помощница, была на самом деле довольна и так хороша, что от нее было невозможно отвести взгляд. Она вся так и сияла, как будто светилась изнутри.

– Я знаю, о чем вы сейчас думаете, – сказала Шарлотта.

– Вот как?

– Вы считаете, что вам не нужен коровник, потому что вам придется кормить только себя да еще нескольких слуг.

– У вас довольно странное понятие о том, что такое «несколько слуг», – заметил Дариус. – По моим скромным подсчетам, стараниями леди Литби у меня появилось шестнадцать миллионов слуг.

– Да, но пятнадцать миллионов девятьсот восемьдесят восемь человек из них работают на вас временно, – возразила Шарлотта.

– Я просто поражен: оказывается, вы умеете считать – прибавлять и вычитать. – Карсингтон приложил руку к виску. – У меня шумит в ушах и стучит в висках. Пожалуй, мне надо присесть.

Глаза Шарлотты потухли, и ее лицо приняло холодное, даже суровое выражение.

– Возможно, вам и вправду лучше присесть, – сказала она сухо. – А после объясню один важный практический вопрос, связанный с экономикой.

«Придержи язык», – приказал себе Дариус, но не смог удержаться, чтобы не поддеть Шарлотту.

– Практический вопрос, связанный с экономикой? – насмешливо переспросил он. – Вы действительно имеете хоть какое-то представление об экономике?

Шарлотта отвела взгляд.

– Ах, как любезно с вашей стороны! И как мне могло прийти в голову вам помогать?

– Так вы решили мне помогать? Скажите на милость. Это для меня новость!

Внезапно Шарлотта подняла глаза и усмехнулась:

– Вот тут вы правы: это и в самом деле новость. А теперь, может быть, вы позволите мне объяснить мою точку зрения?

– Прошу, я весь внимание.

Шарлотта подошла к окну, положила руку на мраморную полку и приняла позу лектора.

В другое время это рассмешило бы Карсингтона, но сейчас он лишь злился. Шарлотта волновала его, а он не привык к тому, чтобы женщины его волновали. Ему хотелось убежать, чтобы не находиться рядом с ней, чтобы не смотреть на ее нежное лицо, обрамленное локонами цвета шампанского, и на слои оборок, лент и кружев, скрывающие от взгляда ее фигуру и соблазнительное тело.

Боже, совсем недавно он обнимал ее, она нежно прижималась к нему! Невероятно!

Сейчас все выглядело так, будто между ними никогда ничего не было – ни объятия, ни поцелуя.

«Просто это не должно было случиться», – подсказывал ему голос разума.

– Не сомневаюсь, вы считаете, что покупать сельскохозяйственные продукты для вас и ваших слуг гораздо выгоднее, потому что это обойдется вам дешевле, – сказала Шарлотта.

– А по-вашему, отремонтировать разоренный коровник и нанять доярок – не такое уж дорогое удовольствие? – ехидно поинтересовался Дариус. – Не говоря уже о дюжине отборных коров, которые, как мне сказали, я, оказывается, собираюсь приобрести.