Прежде чем лечь спать я приняла горячий душ и хорошенько просушилась, заранее позаботившись о прическе, но и это не помогло мне расслабиться. Бессонница, потерявшая меня в первую ночь моего пребывания здесь, снова меня настигла. В итоге я всю ночь пролежала на своём удобном диване, прислушиваясь к завыванию ночного ноябрьского ветра в вековых макушках древних елей, сумев поспать неполный час между четырьмя и пятью часами утра, после чего вновь проснулась и начала мерять комнату взглядом. Около шести утра я увидела в лесу напротив какое-то шевеление и вылезла из-под одеяла, чтобы посмотреть. Стоя впритык к панорамному окну, я почти была уверена в том, что громадная тень принадлежит какому-нибудь лосю или оленю, но тень так и не вышла из леса, предпочтя скрыться в густых зарослях. Постояв еще минуту, я вернулась обратно к дивану, по пути отметив приятный мягкий ворс персидского ковра. Закрыв глаза, я досчитала до ста пятидесяти семи, но так и не смогла заснуть, поэтому бросила эту затею и смиренно пролежала под одеялом остаток предрассветных часов. В половину девятого услышав шаги на лестнице, я с облегчением скинула с себя тяжесть пухового одеяла. Сегодня я сделаю всё возможное, чтобы поскорее отсюда уехать.

Я была уверена в том, что шаги на лестнице принадлежали Шеридану-старшему, однако когда я вошла в гостиную, за кухонной стойкой я увидела Шеридана-младшего. Киран стоял над тарелкой, доверху наполненной чем-то, и поспешно впихивал в себя завтрак.

– Доброе утро, – остановившись на пороге гостиной, поздоровалась я.

– Доброе утро, – послышался веселый баритон за моей спиной, буквально в десяти сантиметрах от моего уха, отчего я едва не подпрыгнула на месте. – Испугал? – улыбчиво заглянул мне в глаза Шеридан-старший. – Прошу прощения. Сегодня на завтрак у нас панкейки с кленовым сиропом в исполнении Кирана.

– Твой сын еще и готовить умеет, – поджала губы я.

– Ну, это не моя заслуга, а скорее заслуга моей матери, в компании которой он провёл едва ли не всё своё осознанное детство.

– Эй, я вообще-то, здесь, – помахал вилкой Киран, к которому мы уже подходили, – я и сам могу Вам рассказать, где и почему я научился готовить.

– Ну и где же, и почему? – криво усмехнулся Шеридан-старший.

– Ты уже и так всё рассказал…

– Ну, раз уж так сложилось, можешь рассказать агенту Нэш что-нибудь другое, – вновь ухмыльнулся шериф, явно подтрунивая над взрослым сыном.

– Ладно, – на грани смущения согласился Киран, после чего обратился ко мне, подтолкнув в мою сторону по гладкой поверхности столешницы порцию пышных панкейков, политых кленовым сиропом, и бокал молока. – Вы не задумывались над тем, что девушки, бывшие в автомобиле, никак между собой не связаны? Я имею в виду, что они никогда не тусовались вместе. Только Челси Динклэйдж каким-то образом умудрялась дружить и с Пэрис Оуэн-Грин, и с Эйприл Монаган, хотя эти две друг друга не переваривали.

– Да, мы уже в курсе, – не теряясь, уже вовсю уплетала панкейки я.

– Хорошо, – удовлетворённо кивнул головой парень. – А как насчёт водителя?

– А что с ним? – продолжала сосредоточенно поглощать свой завтрак я.

– За рулём ведь никого не было. Я в этом уверен. Когда я нырнул, подсветка приборной панели еще горела и фары тоже. В салоне точно не было водителя.

– Может быть, водитель выпал во время падения автомобиля в реку, а затем его дверь заклинило, почему ты и не смог её открыть, – заметил Шеридан-старший.

– Может быть, – опустил глаза Киран.

– Ты нам вот что скажи, не слышал ли ты скольжения шин перед падением автомобиля в реку? – вздохнула я.

– Нет, я бегаю в наушниках, – парень явно был разочарован собой.

– А не видел ли ты кого-нибудь рядом с мостом? Может быть на дороге или на берегах?

– Нет, никого не видел, – парень окончательно поник. – Но когда я добрался до машины, салон уже был полностью заполнен водой. Думаю, это из-за приоткрытых задних окон и открытого люка.

Парень не говорил ничего нового, но то, как искренне он горел желанием помочь, заставляло меня мысленно ухмыляться. Наверное, его отец в его возрасте был таким же пылким на эмоции, потому и пошел в полицию.

– Ладно, мне пора, не хочу в школу опаздывать, – вытирая губы салфеткой, поспешно проговорил Киран.

– Хорошего дня, – отозвался Гордон.

– И вам хорошего дня. Найдите виновного и призовите его к ответу.

Я обернулась, чтобы посмотреть удаляющемуся парню в спину. Раз уж подросток понимает, что это не несчастный случай, значит скоро поймут и взрослые, и первыми будут родители погибших девочек. В городе скоро поднимется волнение и эта волна неконтролируемых эмоций рискует сильно помешать нам. Или она может помочь. Жаждущие правды родители могут привлечь внимание общественности и тогда ФБР уже не сможет отказать в следователе… Я встретилась взглядом с сидящим рядом Шериданом.

– О чем задумалась? – сразу же поинтересовался он.

Я уже хотела сказать о том, что сегодня еще раз попытаюсь поговорить с Банкрофтом, как вдруг телефон Шеридана разразился громким звонком. Подняв трубку он продолжительное время только слушал, лишь в конце сказав короткое “да” и, спустя несколько секунд, добавил “понятно”. Положив трубку на стол, он одарил меня напряженным взглядом и прежде, чем я успела поинтересоваться о том, что произошло, произнёс:

– Звонили аквалангисты. Они уже на полпути в Дэф Плэйс.

– Что?.. – я сдвинула брови. – Но мы их не отпускали…

– Дакоту Галлахер нашли.

Взломать замок было несложно. Я уже полгода как была единоличной обладательницей связки отмычек, которые когда-то принадлежали моему деду. Отец до сих пор думает, что этот набор стащил у него Итан, но зачем они понадобились бы нашему прилежному Итану? Взломать класс химии в школе, чтобы провести в нём всю ночь над каким-нибудь чудаковатым экспериментом? Сумасшествие какое-то… А ведь Итану всего десять лет, откуда в нём может быть такая странная тяга к точным наукам? Тем более в условиях, царящих в нашей семье.

Ненавижу школу. Не потому, что у меня нет друзей, как раз с тусовкой у меня всё в порядке. Просто в последнее время от нее никакого прока. Пять лет назад я сдала экзамены, чтобы перевестись в лицей с математическим уклоном в Дэф Плэйс, но мама умерла прежде, чем успела меня туда пристроить, а позже отцу было наплевать. Хотя, может быть я слишком строга к нему и на самом деле ему было не наплевать – он просто не был в курсе того, что мы с мамой всерьез рассматривали вариант с этим лицеем. В общем, все мечты и радости нашей семьи рухнули после её смерти. Сначала было очень больно, потом, когда отец стал пить, стало страшно. Не потому, что в пьяном состоянии он становился похожим на раненого и разъяренного от боли зверя, как это случается со многими мужчинами, а оттого, что он предпочитал ночевать под стеной гаража или в заброшенном сарае у реки, да где угодно, только чтобы не дома. Когда мамы не стало мне было всего одиннадцать, Итану и вовсе только пять, и кроме безвылазно пьяного отца у нас больше никого не осталось: родители матери умерли еще до рождения Итана, а дед по отцовской линии умер незадолго до моего десятилетия. Как же я боялась того, что отец окончательно сопьётся и нас с Итаном заберут в приют или, что еще хуже, отец умрет от выпивки прежде, чем мы с братом успеем дотянуть до совершеннолетия. Я до сих пор этого боюсь. Просто с каждым годом всё меньше. Потому что с каждым годом я всё ближе к поступлению в университет Лаваля, который находится достаточно далеко от Маунтин Сайлэнс, чтобы желать сюда вернуться. Вот только Итана бросать не хочется. Спасают только мысли о том, что он дружен с одноклассниками, среди которых есть его заступница перед учителями Белинда Фрост и еще одна девочка, стесняющаяся признаться ему в любви, Шанти Патель. Или её фамилия не Патель?.. Патели вроде не усыновляли приемных детей, по крайней мере Чад, парень с проблемами в ногах, ходящий со мной в один класс, носит какую-то другую фамилию, которую я так и не запомнила. Эйприл Монаган говорит, что этот парень постоянно глазеет на меня, но ей лишь бы любовные сплетни по всей школе распускать, так что я её не слушаю. Не люблю болтливых девчонок, а Эйприл как раз из таких, даже странно, что я смирилась с её присутствием в своём пространстве. Впрочем, мы всё равно не подруги. И всё же Чада Пателя я стараюсь не задевать даже взглядом, чтобы не ранить парня. Дело не в том, что он передвигается при помощи костылей, просто я уже давно сохну по другому парню. Шесть лет, если быть точной. С того самого дня, как после младшей школы я с дурацким детским энтузиазмом направилась в среднюю школу, где в первый же день влюбилась в улыбчивого, загорелого после летних каникул мальчишку, ставшего моим одноклассником. Когда я узнала, что его зовут Киран Шеридан, я поняла, что проблем мне не избежать. Отец терпеть не мог шерифа Шеридана. Ходят слухи, что эти двое когда-то были закадычными друзьями, но в молодости не поделили девчонку – мою мать. Очевидно, внимание девушки досталось моему отцу, в результате чего мы с Итаном и появились на свет, а вот Гордон Шеридан надолго уехал из города, а вернулся в него уже с сыном и без жены. Отец стал ревновать мать к вернувшемуся на его территорию её бывшему парню, да и, если честно, там было к чему ревновать. Не сразу, конечно, но позже точно. Конкретно перед моим зачислением в среднюю школу мама сильно поругалась с отцом из-за Гордона Шеридана. Насколько я поняла из этой ссоры, отец от кого-то узнал, что мама выпивала с Шериданом пиво в “Гарцующем олене”, что оказалось правдой, которую мама не пыталась скрыть. После этой ссоры они неделю не разговаривали, а потом я пошла в среднюю школу и, пока я влюблялась в Шеридана-младшего, мой отец бурно помирился с моей матерью, что я поняла, когда вернулась домой и увидела разбросанное в гостиной нижнее белье взрослых.