Тот моргает — с таким растерянным, почти детским выражением, будто и впрямь застал свою любимую в объятиях другого.

Будто я и впрямь ударила его в самое сердце.

— Лаэм, прости, — мой голос слишком слабый. — Кажется… нам правда лучше поговорить, всем троим.

Звучит как чушь.

— Поговорить?! — мой неудавшийся “жених” хватается за дверной косяк. — О. Вам, наверное, нужно закончить? Эла, я… больше не хочу тебя видеть. Никогда. Да ни одного из вас!

С этими словами он захлопывает дверь.

Я остаюсь в полутьме с Траяром. Вынырнувшая из сна в кошмар реальности. Неживая от шока и сгорающая от стыда.

Мужчина, в чьих руках я только что мечтала провести остаток жизни, стоит неподвижно, напоминая статую. Несмотря на растрёпанные волосы, на растёгнутую и смятую мной рубашку. Его взгляд рассредоточен ещё несколько секунд, а потом фокусируется на мне.

— Кажется, ты добился чего хотел, — в мои сумасшедшие чувства вплетается злость.

Он знал, что так будет.

Гнев мешается с паникой, с отголосками страсти. Я не знаю, чего во мне больше. Но кажется, что проклятое желание отступило довольно далеко: ужас и стыд слишком сильны.

— Наверное, сейчас плохое время для объяснений, — произносит Траяр. — Тебе лучше уехать.

— И никогда не возвращаться.

— Ты…

— Меня влечёт к тебе магия! — исступлённо выпаливаю я.

На миг чёрные глаза расширяются.

— О чём ты?

— Так говорят те, к кому я обращалась. Твоя аура давит на меня с нашей первой встречи, влечёт, и это обостряет желания. Твои, возможно, тоже, только в меньшей мере.

Лицо Траяра застывает. Несколько секунд он поражённо на меня смотрит — как-то слишком непонятно, почти безумно. Потом его зубы сверкают.

— Ты издеваешься?! Это твоя новая версия, придуманная, пока ты стонала подо мной? Всё, что сейчас было — магия? Ничего лучше в голову не приходит?!

Он шагает ко мне, а я уже по привычке отшатываюсь.

Вот так. Вот и всё, что даст мне правда.

Отец учил меня не полагаться на других, затем сам нарушил свои принципы — и я же вижу, что это привело к полной катастрофе. Зачем пытаюсь ещё что-то объяснить? Зачем? Я не понимаю, что у Траяра Шера в голове, но он достал меня — вместе с Лаэмом, вместе со всей этой ситуацией. Да просто хватит!

— А ты думал, я схожу с ума от презрения, которым ты меня окатываешь? Или действительно стану просить денег теперь у тебя? Ты же сам чувствовал сейчас — должен был чувствовать, что между нами что-то ненормально! Что до Лаэма, его я и правда, увы, не люблю. Если захочешь…

— Уезжай, — прерывает меня злой голос и грохот двери.

Последняя распахивается под движением магии, бьёт о стену.

Я впиваюсь ногтями в ладони.

А потом думаю: я же, демоны поберите, свободна! Могу двигаться. Могу развернуться, проделать несколько шагов без головокружения. И надо этим пользоваться. Я вылетаю из комнаты, не оборачиваясь, иду всё быстрее. На лестнице уже бегу, распуская на ходу пострадавшую причёску. Приглаживаю волосы посреди холла, бросаю лишь пару слов встреченному слуге и ещё одному — у выхода.

Широкие двери распахиваются, выпуская меня в тёмный вечер. Воздух холодит грудь, дерёт пылающие лёгкие. Остаётся поймать экипаж — но я не делаю даже этого, просто желая оказаться как можно дальше от огромного особняка.

Меня никто не останавливает.

И я бегу прочь — от Траяра Шера, от Лаэма, от неудавшейся сделки, от худшего позора, который испытала в жизни. Мысль о последнем колотит, выворачивает наизнанку. Хочется закричать и завыть, хочется проклинать себя за слабость, хочется остановиться и колотить каменную ограду рядом.

Я потеряла шанс помочь отцу и матери.

Потеряла работу — совершенно точно.

Всё.

Но даже сквозь эти мысли пробивается другая: я всё-таки свободна от лжи и безумия, в котором жила последние дни. И, может, это неплохо.

Два месяца спустя

Траяр

Меня раздражают светские приёмы.

С некоторых пор. Вся эта суета, почти одинаковая что в столице, что любом другом крупном городе. Блеск огней, освещающих пёструю толпу гостей, вежливые кивки и старательные улыбки. Приветствия, повторяющиеся разговоры, необходимость помнить, сколько детей у подошедшей к тебе семейной четы. Взгляды женщин, мужчин, деловые предложения, в которые нельзя вникнуть по-настоящему из-за шума и нехватки времени.

Конечно, я посещаю их всю жизнь. В юности мне даже нравилось, ещё недавно я по крайней мере не испытывал к ним настолько негативных чувств. Но в последнее время меня раздражает многое. Особенно сейчас — когда я приветствую уже четвёртого давнего знакомого, вроде бы пожелавшего обсудить со мной дела, но на деле незаметно подталкивающего ко мне своих дочерей, а взгляд блуждает, мечется по залу и не находит ничего ценного в золотисто-пёстрой массе.

В Нероле, чужом мне городе, я раньше почти не бывал. Но с недавних пор заинтересовался поставками местных кристаллов. И элементов. И местными разработками в целом — оказалось, они не хуже наших, могут даже обойтись дешевле.

Жаль только, что это уже третий подобный глупый вечер. Предыдущие два принесли только чувство опустошения. А ещё, раз я явился сюда без спутницы, это подогревает ответный интерес ко мне слишком сильно.

Даже колет предательская мысль: может, стоило раз-другой выйти в свет с кем-нибудь? С Ианой? В последнее время мы несколько раз встречались с ней в столице — и с тех пор, как я заключил контракт с её отцом, она явно ждёт от меня внимания. Может, увидь общество нас вместе, мне бы не приходилось так старательно игнорировать местных женщин.

Но разумеется, я не позвал её.

Взгляд так и плывёт по залу, выхватывая очертания фигур, платьев, женских рук. Ища яркие пятна в бело-золотисто-коричневом мареве, созданном светом и нарядами, которые кто-то объявил модными. Ища проклятый красный цвет — здесь, в чужом городе.

Два месяца с тех пор, как Эларин Юрай исчезла из моей жизни.

Убежала в ночь, высказав мне, что не любит моего брата — но даже так я привлекаю её во сто крат меньше. Я слишком поздно опомнился даже чтобы послать кого-нибудь её сопроводить.

Мне предстоял разговор с Лаэмом — который обвинил меня в том, что я разрушаю его жизнь с детства. Что я мерзавец и последний эгоист, отнявший у него невесту, что он не хочет делить со мной ни лабораторию, ни дом.

И Эларин Юрай он, конечно, не хотел больше видеть.

Она уволилась на следующее утро, коротко договорившись с Лаэмом и старательно избегая меня. В какой-то момент я думал её остановить. В голове вертелись безумные мысли: в том числе уговорить её работать на меня, уговорить… на что угодно.