Пронесло. Есть какой-то наверху бог гаишный. Зацепил только левым боком, отнесло меня, правда, на рельсы, и я как отошел — пара-тройка секунд — сразу по рации передал, чтобы поезд остановили. Ну, потом уже бухариком занялся, но дело не в этом. Повезло мне тогда.

А сейчас? Действовал ли гаишный бог в этом мире? Радар вроде как пиликал, значит, и все остальное могло прилагаться.

Этой твари веревка не нравилась, Суса совсем на себя похожей быть перестала. А у меня теперь выбор был небольшой. Выдержу — буду жить. Не выдержу — печаль большая…

Я успел набрать в легкие воздуха прежде, чем меня утащило под воду. Ногами я нащупывал дно, но толку в том не было — вставать мне ни в коем случае было нельзя. Веревка. Я должен ухватить за веревку.

Дико мешали еще и штаны. Они путали ноги, сползли до самых колен. Теперь я понимал, чего на картинках эльфы все то ли в лосинах, то ли в колготках. Натянул и не сползает. Таки есть у художников логика, а у меня почему-то нет.

Между тем я хватался руками за все, что в них попадалось… Есть! Легкие жгло и воздуха не хватало. Остается совсем чуть-чуть! Выдержи, Димиэль, ты же можешь!

Наверное, и у эльфов есть какие-то боги. А может, и у охотников. Да и от милости человеческих богов я бы не отказался. Я обвязал веревку вокруг бревна и как мог навязал узлов… надолго все равно, наверное, не хватит. На остатках воздуха вынырнул, огляделся. Тут же снова шлепнулся в воду — мимо меня пролетело бревно. Ого, силища!

Дурная тварь не понимала, что делать с мешающим ей бревном. Но слава эльфийским яйцам, оно анцыбалу мешало. А еще слава всему, чему только возможно, он отвалил подальше от меня со своим бревном. Так что я не стал терять времени даром. Грести по болоту — удовольствие так себе, но мне уже не до удовольствия было. Ближе к берегу стало мелко, но на ноги я все равно не вставал от греха-то подальше, еще засосет.

На берегу я выплюнул водоросли и обернулся. Анцыбал все еще ползал по болоту, пытаясь куда-то стряхнуть бревно. Ума ему не хватало его взять и сорвать, силищи-то было точно достаточно. Но коряга цеплялась за тину и затрудняла передвижение. А сделаться прозрачным и невещественным монстр не мог. Во все стороны летела трясина, капли воды и какие-то запчасти. О, кажется чья-то кость пролетела. Наблюдать за этим можно было вечно — увлекательно же! — но этой вечности у меня не было. Тут из зарослей, жутко вопя, вылетели непонятные птички — это был знак. Я, подхватив штаны, припустил к карете и лошадям.

— Димиэль!.. Где ты был? — бросилась ко мне Суса, стоило мне появиться возле нашей полянки. За принцессой таращился на меня встревоженный Анька.

— Бегал! — заорал я.

— А почему штаны спадают? — ревниво сверкнула глазами принцесса.

— Потому что гладиолусы! — ляпнул я и принялся махать на этих двух остолопов руками. Вот моя команда сразу понимала, что ситуация — грубж, уже по моим вытаращенным глазам. А тут… гражданские! — Ходу отсюда, вы, оба! Анька! Заводи свою телегу, быстро! Нет, хотя стой.

У меня в голове оформилось другое решение. Анька, надо отдать ему должное, соображал быстрее, когда ему указания отдавали. Он что на команду развернулся, не задавая вопросов, что ему в принципе было не свойственно, что на приказ стоять встал. Любопытные у него завихрения.

— Держи крепче свое… вот это, — потребовал я.

Я понятия не имел, что в руках у него за штука. Главное, она была тяжелая. Не удержит анцыбала, конечно. Но вдруг получится задержать, нельзя его так оставлять! Ох, я узнаю, кто это такой умный! Откуда и кто эту дрянь приволок!

— Что оно делает?

— Стреляет! Тут тынц, а там — бамс, — обрадовался Анька. — А чо там, чо там? Куда стрелять-то?

— Жопа там, — огрызнулся я. — Суса, милая, беги к Хлюдовику. Только быстро. Закройся там! Анька, давай за мной!

Мы бросились обратно к болоту. Я — придерживая штаны, Анька — довольный как слон. Глазищи круглые бегали, улыбка до ушей и шлем на затылок сдвинул. Не, ну есть справедливость в жизни? У нас проблема, а ему — развлечение!

— А чой та вашбродь эльф со штанами такое сделал? — все-таки прикопался ко мне на бегу Анька. — Тебе откусили чой, да? А ты не помрешь? А можно я тебя тогда потом заберу к себе в сарайчик? Для интересу. А яйца у тебя внутри есть?

— У меня вообще… яиц нет, — резко выдыхая, сообщил я. Что правда. Ну… такая вот анатомия. Почти что пластиковый жених той самой Барби. Никаких жарких ночей по первому требованию и до совершеннолетия.

Я закатил глаза, все равно сейчас с сумасшедшим спорить было зря, и немного задвинул Аньку себе за спину.

— Слушай, — сказал я, — давай ружье и держи мне штаны.

То ли от удивления, то ли еще от чего, но Анька пререкаться не стал. Впрочем, вид поплывшей Сусы, размахивающей над головой бревном, даже меня впечатлил, а я человек бывалый.

— Анька, держи штаны, — предупредил я. — Заряжено? Как оно стреляет?

— Громко, — отозвался Анька и так вцепился мне в штаны, что у меня дыхание перехватило. Но грубж с ним.

На что нажимать я, впрочем, нашел. Прицелился. Как оказалось, вовремя, потому что анцыбал оторвал наконец бревно и увидел сразу две жертвы.

— Это ж вторая прынцесса! Иль оно притворятцо? Может, не стрелять-то, а? Две лучше одной же ж! — завелся Анька. — Можно я ее себе оставлю? Для опытов!

— Держи. Мне. Штаны, — напомнил я и выстрелил.

Выяснил я ровно две вещи. Первая: анцыбал уничтожаем. Еще и как — понеслись клочки по закоулочкам. Ну и заодно полболота снесло. Мощную штуковину вылепил из го… подручных материалов чокнутый подросток. Вторая: эльфы способны оглохнуть.

Для меня в один миг наступила полнейшая тишина. Удивительно, что мне еще и руки не вырвало! В этой тишине я наблюдал, как еще недавно плотный и тяжелый анцыбал с плеском «капитошки» из презер… воздушного шарика разлетается на куски и шмякается в болото. Тина плескается вокруг и на нас. Осталась только нижняя часть анцыбала, но и она почти сразу пропала из виду. Только одинокое чудом спасшееся бревно плавало, напоминая о том, что я едва не расстался с жизнью.

Убедившись, что тварь я прикончил, я подергал за штаны и повернулся к Аньке. Ему, судя по всему, в шлеме было все нипочем. Он даже что-то трещал, но я его, понятное дело, не слышал. Все кругом было как ватное.

— Ты это, — я вообще не слышал, что говорю, — не стреляй больше из этой штуки.

Хотя я этого, может быть, все равно уже не услышу.

Но постепенно звуки вернулись. Как раз тогда, когда мы дошли до нашей броне-телеги. Гордый Анька бежал впереди и даже что-то начал взахлеб рассказывать Сусе и Хлюдовику, причем тыкал пальцем на Сусу и на меня. Ну, ясно, что тыкал…

Хлюдовик тоже что-то спросил. Я все равно разобрал только «хщ-бу-бу», поэтому показал на свои уши, Анькино ружье и на лошадь. Хорош, мол, поели, попили, кое-кто даже и прогулялся, а теперь давайте по коням. Внутри, конечно, я ликовал: я теперь знаю, как избавляться от анцыбалов! Мне, может, за это благодарность выпишут или балладу какую сочинят. Рискованное, конечно, вышло предприятие, но! Если разработать стратегию… А Анькино ружье пустить в производство…