На всякий случай минут пятнадцать Таныч поколесил по дворам и улицам. Затем оставил трофейную машину у Кондратьевского рынка, а сам нырнул в уютное многолюдье метрополитена. Ступеньки эскалатора вниз, пунктир залитых электрической желтизной станций за окнами, ступеньки эскалатора вверх.

Мимо обступивших станцию «пр. Большевиков» ларьков Таныч Соков прошел туда и обратно. Для маскировки, чтоб походить на местного праздного аборигена, купил в ларьке бутылку пива и половину слил в урну. И этим пивом законспирированный потопал вдоль улицы, края которой были заставлены машинами, как прилавок в магазине игрушек. «Лендровер» Акелы стоял на прежнем месте, и разводы грязи на его бортах подсказывали, что с того момента, как Соков осматривал машину последний раз, ею никто не интересовался.

Здесь и пригодился супердорогой сканер, благо, умеющий не только «снимать», но и «возвращать» сигнал. Сигнализация не пикнула – ведь Соков на всякий пожарный тишком засканировал ее еще в ту «далекую» пору, когда Акела был главным.

Еще разок осторожно осмотревшись, Таныч проник в машину, на заднее сидение, и залег на пол, вполне объективно просчитав, что снаружи его никто не заметит. Если надо, Таныч готов был сидеть в засаде хоть сутки, хоть двое. Но долго ждать не пришлось – Бог вернул пятнадцать минут, на которые Соков опоздал в Ледовый дворец. Аккурат через эти пятнадцать минут сигналка цыкнула, но тут же по указке брелка заткнулась, хлопнула дверь, и кто-то пахнущий шавермой плюхнулся на переднее сидение.

Таныч подождал, не объявятся ли еще седоки. Нет, зато врубился мотор «лендровера». И, чтоб не начинать беседу на ходу, Соков поторопился вынырнуть из схрона, предъявить «стечкин» в зеркальце заднего вида и приставить к затылку наглеца:

– Ну, здравствуй, Пашенька, давно хотел с тобой познакомиться.

– Здорово, коль не шутишь, – без малейшей нотки страха в голосе ответил Пиночет. – Ты из чьих головорезов будешь? От Вензеля? От сестрорецких? Или по хазаровские долги?

– По-моему, не твой черед вопросы задавать, а мой.

– Это – смотря как посмотреть. Потому, ежели ты не из вензелевцев, то лучше нам сейчас вечер вопросов и ответов отложить и делать отсюда ноги. – Пиночет кивнул на окно, за которым несколько держащихся стаей внушительных бойцов топали навстречу по тротуару и бдительно заглядывали в салоны припаркованных машин.

– Быстро они тебя, – убрал ствол от затылка нового знакомца Таныч, этим жестом как бы разрешая пленнику трогать с места.

– Пусть догонят! – фыркнул Пиночет, рванул с места и чуть не сшиб правофлангового в Вензелевском дозоре.

Впрочем, дозор тоже оказался навербован не из лохов. Плюющий на гибедедешные правила вежливости «лендровер» выгнал на поребрик встречного «москвича», и трое вензелевцев проворно вытряхнули тамошних пассажиров на обочину. Еще двое бойцов мгновенно взяли штурмом припаркованную «волгу». В хвост погони пристроился мерседесовский микроавтобус, и сама погоня стала похожа на шумную собачью свадьбу.

…Незаконное воспрепятствование деятельности религиозных организаций или совершению религиозных обрядов – наказывается штрафом в размере от двухсот минимальных размеров оплаты труда или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до двух месяцев, либо исправительными работами на срок до одного года, либо арестом на срок до трех месяцев… (Статья 148 УК РФ)

?Москвич? довольно быстро сошел с дистанции, его водила умел сматываться, но не догонять, и не вписался в первый же поворот. «Волга» тоже показала плохой результат – привыкший к бээмвэшным услугам шофер не справился с отечественным управлением и поцеловал столб. А вот микроавтобус долго сидел на хвосте, как репей. Но все равно «лендровер» продемонстрировал лучшее время, на некоторых участках трассы развив скорость до 130 в час, и ушел дворами.

– В общем, письмецо с какими-то цифирками отправлено некоему иксу, кому – ответ знает только Пепел, – со вздохом улыбнулся Пиночет. – Ну, вот, теперь я перед тобой, как лысый в бане. Авось и ты мне всю правду о себе откроешь.

– Я – охотник-одиночка, – равнодушно процедил Таныч, но ствол убрал под ремень.

Оторвавшиеся от погони, они истекали липким потом в раскаленном салоне «лендровера» (Акела не починил кондишн), – Пина спереди, Таныч сзади. Вдоль Московского проспекта шелестели пыльными листьями тополя. Рядом в клетке-ларе с арбузами скучал продавец, по виду сущий ваххабит. Чуть дальше разморенные прохожие косились на выставленные в витрине мобильные телефоны.

– Не могу не восхищаться, насколько изобретательный пошел народ. Это ты – охотник-одиночка? Да от тебя ладаном за версту… И повадками ты чересчур на безвременно нас оставивших братьев Фрола энд Силантия смахиваешь.

Таныч Соков на это ничего не сказал. Пусть Пиночет считает, что у Таныча за спиной грозная сила – Храм Голубя, меньше козней замышлять станет. Таныч выбрался из «лендровера» на асфальт – машина уже засвечена, как вскрытая кассета с фотопленкой. Если за Пиночетом идет такая бодрая охота, то машину разумней бросить прямо здесь. Танычу захотелось здесь же оставить и Пашу Полякова, предпочтительно, с ножиком между ребер, но не было гарантий, что гонимый отморозок излил душу до последней капли. Подождем, никуда он не денется.

Пина вышел через левую дверь и бережливо поставил машину на сигнализацию, будто связывал с ней какие-то планы.

– Минуточку, – широко улыбнулся он. – Заглянем? – Рука указала на салон мобильной связи. – Подзарядиться надо.

Таныч предпочел держаться слева и чуть сзади. В таком порядке они зашли в салон, где было чуть прохладней. Пиночет, проходя мимо охранника, вынул руку из кармана. И рукояткой «береты» (?Надо было обыскать!? – запоздало укорил себя Соков) саданул бедолаге по носу.

– Стоять! Бабки сюда, живо!!! – наставил ствол Пина на обмершую с капающим на прилавок мороженым кассиршу.

Два посетителя, разглядывавших полки с моделями, как в кино, подкошенно рухнули на пол. Там уже лежал носом в узорную плитку охранник и старательно притворялся, будто лишился сознания. А под люстрой продолжали танцевать в воздухе три мухи.

– У нас крышей малышевские… – пролепетала кассирша. Ее белоснежная блузка мокро прилипла к телу, и стало заметно, что дама не носит бюстгальтер.

– Сначала всех продырявлю, а потом трупаками в пасьянс сыграю, – оскалился грабитель, – чтобы баллистическую экспертизу пустить по ложному следу.

Кассирша от страха уронила мороженое. Пиночет хохотнул, перегнулся через стойку и стал выгребать свободной рукой купюры из кассового ящика. Замерший у дверей Таныч тревожно озирался в поисках видеокамер. Но зря – хозяин салона экономил на безопасности.

У ряженого в дешевую синюю форму истекающего кровавыми соплями охранника вдруг запиликала мобила. Мелодия «Розовая пантера». Пина отвлекся от кассового аппарата, присел на корточки. В том месте, где пульсировала лиловая жилка, ствол прилип к виску распростертого человека. Пленник покорно и медленно вынул из кармана мобильник, оттолкнул по узорной плитке подальше от себя и даже, ерзая ужом, попытался отползти от компрометирующего предмета.