– Он мой друг, – пожал плечами Миша. – Поэтому у него и получилось.

– А Васильев откуда взялся?

– Ладно, считай, что этого ты захотела, – миролюбиво разрешил Рыбкин.

– Не хотела я, чтобы он возвращался, – упрямо твердила Павлова. – Может, я хочу, чтобы вернулась Маша, которая заварила всю эту кашу. Чтобы сейчас было лето и каникулы.

– Размечталась! – хмыкнул Рыбкин. Слушал он ее невнимательно, его больше занимало, что там делает Сашка. С каждой минутой тот отползал все дальше и дальше.

Пойти за ним или не пойти? Далеко ли ему удастся забраться? Может, всадники спать легли и до утра не появятся? Тогда они могут легко, ничего не боясь, дойти до той тропинки, где все это началось…

– Вот пускай, пускай она возвращается и все это расхлебывает, – бубнила Павлова. – Пусть придет странная Света с лошадью и объяснит, какой такой запрет нарушен и кто его нарушил. Пускай придут все лыжники и немедленно помирятся с девчонками – нашли из-за чего враждовать!

– Не буянь, – шикнул на Настю Миша. – Хоти потише, а то сейчас сюда и правда весь лес сбежится.

– Пусть, пусть сбежится! – от души воскликнула Настя. – Зато всем все станет ясно.

Сашка добрался до тропинки. За спиной бормотала неугомонная Павлова, Рыбкин ей поддакивал. Мог бы и сюда подойти, вместо того чтобы там торчать. Вдвоем бы они быстрее проверили все эти сугробы. Ведь череп где-то совсем рядом. Стоит только копнуть поглубже, и он появится!

Перед Сашей было сразу два сугроба. Он тут же вкопался в один из них, оставив второй у себя за спиной.

Миша видел, как Сашка принялся усердно разваливать большущий сугроб. Снег летел во все стороны. Из-за этого снега, из-за темноты Миша не сразу разглядел, что сугроб за спиной Саши шевелится.

– Сашка! Осторожно!

Не задумываясь, Миша перепрыгнул через проклятую черту и побежал к тропинке. Настя, не переставая бубнить, пошла следом.

– Хочу, чтобы все вернулось! – канючила она. Из-за слабого зрения в темноте она практически ничего не видела, поэтому не сразу поняла, куда побежал Мишка, но на всякий случай тоже сдвинулась с места.

Сугроб развалился, выбрасывая из себя человеческую фигуру. Несколько секунд фигура пролежала неподвижно, а потом села в снегу.

– Не подходи! – заорал Мишка.

– Ай! – взвизгнул человек, откатываясь в сторону. – Чего тебе?

Это была Маша Жирнова.

Рыбкин повернулся к Насте.

– Хотела? – махнул он рукой в сторону появившейся девочки. – Получай!

Тут же ожил еще один сугроб. Из-под него поднялась скрюченная фигура, но Настя ее как будто и не замечала. Она в задумчивости стояла около тропинки, продолжая бормотать под нос свои желания.

На тропинке Токаев остановился. По ее бокам было очень много сугробов, и пропахать их все казалось нереальным. Но он чувствовал, что череп где-то здесь. Стоит только разрыть сугроб справа! Нет! Слева!

Сашка взбил ногами снег. Посветил фонариком.

Ничего интересного.

За спиной кто-то ходил. После света фонаря глаза безрезультатно вглядывались в темноту.

– Мишка! – позвал Токаев. – Рыба! Это ты?

– Тут я. – Мишка вышел на тропинку гораздо левее того места, где скрипел снег.

– А там кто ходит? – Саша повел фонариком в сторону.

– Павлова, – равнодушно протянул Рыбкин. – Бормочет себе под нос… Ты-то что делаешь?

– Интересно, – Сашка свалил ногой очередную снежную макушку. – Если они встают из снега, то как они там оказываются? Ползают под землей? Они же по лесу не скачут. У них как-то получается там исчезнуть, здесь появиться. Мистика!

Миша огляделся.

– Так оно и есть – мистика, – пожал он плечами. Трогать сугробы ему не хотелось, пусть они там себе лежат, если им лежится.

– Ну вот! – Сашка снова взбежал на сугроб. – Увидеть бы, как они лежат!

– Тоже мне интерес!

Сзади, между ребятами и проклятой чертой, подозрительно заухало, заахало. Они уже шагнули обратно, когда перед ними из темноты вынырнула Настя.

– Я и говорю, – она поправила сползающие очки и шмыгнула носом, – домой хочется.

Ребята с удивлением уставились на нее.

– Зачем ты за нами пошла? – зашептал Саша. – Сидела бы у костра, мечтала бы себе тихо.

– Интересно ведь, куда вы пойдете, – обиделась за такой прием Павлова.

– Никуда не пойдем. – Саша покосился на Мишу. – Постоим, постоим и вернемся.

Лес вздохнул, захрустел снег. Токаев испуганно обвел вокруг себя фонариком. В какой-то момент ему показалось, что из-за всех кустов на них смотрит по меньшей мере сотня глаз.

– Да выключи ты его. – Мишка потянулся к Сашиной руке. – Из-за него ничего не видно.

Без света на них навалилась абсолютная темнота.

– Чего стоять? – поежился Сашка. – Пошли куда-нибудь. – И он снова шагнул в сугроб.

Как только ребята скрылись между елок, из темноты появилась невысокая человеческая фигура с длинными рыжими волосами – Света. Она остановилась, прислушиваясь, потемневшие глаза цепко оглядели тропинку, разворошенные сугробы. Снова захрустел снег, выбрасывая из себя скрюченного человека. Какое-то время он возился в снегу, потом выпрямился, с трудом поднимаясь на ноги.

Это была Оксана.

За ее спиной появилась Маша Жирнова. Шагнули из темноты еще двое – низенький кряжистый мужчина и высокая женщина в очках. Те самые, кого однажды встретил Антон и кто сегодня проскакал с Машей.

Ветер качнул их фигуры, и все четверо одновременно сделали шаг вперед.

Света, скользя по поверхности снега, добралась до проклятой черты. Граница, проведенная призраками, еще больше почернела и углубилась. Поколебавшись, Света пересекла ее, глянула из-за кустов.

Поляну освещал высокий яркий костер. На границе света и тени, понурив головы, спали лошади. В стороне от них лежали седла. Две палатки замерли черными треугольниками. У костра шел негромкий разговор. Только Андрюха Васильев, до конца еще не пришедший в себя после своего возвращения, суетился у костра, то подкладывая полешки, то вороша прогоревшие угли.

Темные глаза девочки налились еще большей темнотой.

– Я вас заставлю бояться, – прошептала она. – Я вас заставлю уйти отсюда. Не уйти. Убежать!

Почуявшие что-то лошади дрогнули. Всхрапнул со сна Гравер.

Света беззвучно отступила обратно к черте. За ее спиной встали четверо, появившиеся из снега. Они дождались, когда Света кивнет, и, не спеша обогнув кусты, вышли на свет.

Света отошла еще дальше, и из снега тут же встали четверо лыжников в разноцветных спортивных костюмах. Трое мужчин и одна женщина. Все на лыжах.