Впервые за время их общения Михеев позволил себе прикоснуться к Софье, обняв ее за плечи:

– Сонечка… – Михеев говорил тихо, так, чтобы слушала только она. – Если бы это были жандармы, я бы знал. Говорю же, источник есть… Надежный. Агент. Ну, до встречи…

Михеев приветственным жестом попрощался со Львом и накинул на голову промокшую от снега шапку, направившись к выходу:

– Апполинарий… Надо же…

Этим пасмурным ноябрьским утром по всей округе «Хилсборо Мэдоу» землевладельцы загнали свой скот в хлева, позакрывали ворота пастбищ, а их дети сами заняли удобные позиции на чердаках для наблюдения за предстоящей охотой лорда Клиффорда, организованной в честь его какого-то знатного гостя.

Владения лорда достаточно велики, чтобы целый день гонять лису, но кто же знает, куда инстинкт самосохранения забросит спасающуюся от гончих рыжую бестию. Лиса границ не знает, а отара, случайно оказавшаяся на пути своры, может стать нежеланной помехой. Закрытые же ворота, напротив, добавляли колорита и эффектности гонке – всадники на разгоряченных и прекрасно подготовленных конях красиво брали препятствия, от чего сами получали несказанное удовольствие.

Члены охотничьего клуба и те счастливцы, которым повезло получить приглашение на лисью охоту от достопочтенного лорда, загодя подготовили необходимую амуницию и явились к месту сбора во всей красе, согласно ритуалу.

По праву организатора охоты и хозяина своры, Филипп Клиффорд явился в сопровождении своего гостя точно к назначенному времени – тильбюри лорда, запряженная отличным жеребцом гнедой масти доставила их к месту сбора ровно без пяти восемь.[22]

– Филипп, как же я отвык от этого… Из всего британского последние несколько лет рядом со мной были только чай, виски и пробковый шлем. Вы представить себе не можете, насколько я благодарен, – мистер Арчибальд Кретч все утро не уставал рассыпаться в комплиментах. Десять дней отдыха, которые он впервые смог себе позволить за четыре года службы в должности управляющего «Jardine Matheson & Co» только начинались, и его старинный друг, Филипп Клиффорд, такой же холостяк, как и он сам, не позволял Кретчу скучать ни минуты.

– Арчи, прекратите, иначе я стану вспоминать, чем я вам обязан, обмен любезностями затянется, и мы пропустим главное – начало охоты, – ответил лорд, лихо спрыгивая с повозки, словно и не было тех десятков лет, что сединой убелили его виски.

Свора первоклассных фоксхаундов числом хвостов не меньше пятидесяти сбилась в плотную стаю. Собаки водили носом, уже пытаясь уловить резкий лисий запах и тихонько поскуливали, возбужденные охотничьим инстинктом.

– Господа! Рад приветствовать всех на нашей охоте! Надеюсь, в этот раз нам повезет, и мы добудем трофей! Мои егеря об этом позаботились и завалили все норы в округе, – Клиффорд вставил ногу в стремя и запрыгнул на своего любимого гунтера по кличке Марс, что послужило сигналом для начала движения кавалькады.[23]

Колонна охотников, пикеров и выжлятников, возглавляемая лордом и его сворой гончих неспешно двигалась к поляне на холме, с которой должно было начаться действо.

– А по какой причине Генри оказался от участия? – после вчерашнего возлияния Арчибальд Кретч допускал, что его бывший подчиненный, племянник лорда, пребывал не в самом лучшем состоянии духа и здоровья.

– Как вы могли убедиться, Арчи, мой единственный на земле родственник – не самый крепкий выпивоха. Возможно, это одна из немногих его положительных сторон.

На самом деле, все обстояло несколько иначе. Утром лорд нашел своего племянника в полубессознательном состоянии, лежащим на полу в своей спальне с блаженной улыбкой на лице и широко раскинутыми в стороны руками, в одной из которых покоилась опиумная трубка. Дворецкому Овертону было поручено приглядывать за молодым человеком, чтобы к вечеру тот мог хотя бы разговаривать.

– М-да… Я как мог, контролировал его в Китае до тех пор, пока не началось строительство дороги, – сэр Арчибальд, отвыкший от верховой езды пытался не отставать от Клиффорда, возглавлявшего процессию.

– Арчи, ни я, ни вы ему свою голову не приставим. Все что смог, я сделал. Вы тоже. Так что, теперь все зависит от самого Генри. Кстати, он привез кое-что интересное! – Клиффорд говорил достаточно громко, чтобы его слова можно было расслышать сквозь лай множества гончих.

– Что же это? – заинтересовался Кретч.

– Некий документ, о котором вам будет полезно знать… Если вы припомните обстоятельства, при которых Генри покинул Шанхай, то вполне объяснимо, почему он его не предоставил для ознакомления. Хотя, я не уверен, что вы сразу бы сделали правильные выводы.

– Вы меня заинтриговали, Филипп…

– Да, Арчи… Я вчера, в обществе наших картежников предпочел не поднимать эту тему. То ли дело, сегодня – охота, свежий воздух, никаких лишних ушей…

– Я весь во внимании, Филипп! – Кретч, немного отстав, пришпорил коня.

– Не сейчас, друг мой… Мы начинаем. Давайте займемся лисой. О делах потом, – лорд привел кавалькаду на нужное место.

– Сэр! Можем приступать! – один из егерей, ответственных за правильную организацию лисьей охоты доложил лорду о готовности. Туман, сквозь который едва пробивались лучи утреннего солнца, крупными каплями садился на еще зеленую траву, что было отличным знаком – запах лисы оставит четкий след и собаки его скорее всего удержат.

Все всадники, облаченные в алые френчи, белые лосиные рейтузы и черные шлемы, крепче взялись за узду, выпрямили спины и разъехались по поляне.

Лорд Клиффорд достал старинный, помятый в сотнях выездов рожок, перешедший ему по наследству еще от деда, и дал горн, означавший начало охоты.

– Телли хо! – прокричал лорд и выжлятники скомандовали своре идти вперед, после чего бесстрашные трехцветные фоксхаунды, подняв хвосты с белыми кончиками, рассеялись впереди всадников, прочесывая прилегающие к опушке кусты. В это время за дальним холмом старший егерь выпустил лису. [24][25]

Свора ушла в лес, густой и непроходимый, конные охотники не спеша стали его огибать, следуя вдоль дороги.

Каждый всадник внимательно прислушивался к поведению собак. По их звонкому голосу в определенный момент можно было определить, взяли они след или нет.