Анна неуверенно кивнула.

– Хорошо. Давайте встретимся после завтрака в библиотеке. Так вас устроит?

Мишель кивнула и исчезла.

Мальчик появился через минуту, явно с её разрешения. Анна спешно умылась и спустилась вниз, но кусок не лез ей в горло, и, в конце концов, она только выпила чашку кофе и стала подниматься в библиотеку.

Мишель уже ждал её, стоя у окна. Услышав скрип двери, он обернулся и кивнул непривычно мягко.

– Чего вы хотели? – спросила Анна, с трудом скрывая напряжение.

– Мы плохо начали наше знакомство. Для начала мне хотелось бы, чтобы между нами больше не было недопонимания.

Анна осторожно кивнула.

– У меня нет повода вас ненавидеть. Если я была груба – простите меня. К тому располагала обстановка, но не ваше поведение, – сказала она деликатно.

Мишель кивнула и протянула руку.

– Вы тоже простите меня. Если я и хотела когда-то вас оскорбить, то в этом не было вашей вины, только мои собственные… проблемы.

Анна кивнула и пожала протянутую руку.

– Я, наверное, должна рассказать вам об этих проблемах, – продолжила Мишель, – но начать я должна буду издалека. Прошу вас, дайте мне договорить, а затем уже решайте, насколько наши с вами обстоятельства схожи.

Анна растерянно кивнула.

– Хорошо, не в моих привычках прерывать собеседника.

– Тогда садитесь. Попросить слуг что-нибудь принести?

– Нет, благодарю. – Анна опустилась в одно из кресел, – давайте перейдём к делу.

– Что ж, – Мишель села в кресло по другую сторону стола от неё, – прежде всего, моё первое имя, имя которое мне дали при рождении, звучало несколько иначе. Родители назвали меня именем Жанетт. Жанетт Бомон.

Анна побледнела, и тут же губы её надломила улыбка.

– Не может быть. Вы подслушивали у меня под окном.

– Вы обещали, что дадите мне договорить. Так сдержите слово. А ваше недоверие… Я могу понять. Нет, я не подслушивала у вас под окном, как не делал этого и никто из людей герцога. Свои же слова я могу подтвердить.

Жанетт наклонилась, открыла один из ящиков стола и, достав оттуда шкатулку, протянула её Анне.

Анна осторожно приняла безделушку в свои руки и покрутила в пальцах.

– Открывайте, не бойтесь. Даю слово, шкатулка не причинит вам вреда. По крайней мере, телесного.

Анна отщёлкнула замок и достала сложенные вдвое листки. Перебрала их.

– Не может быть, – повторила она. Стоило ей увидеть письма, как она узнала почерк своей матери, а если бы и не узнала – её подпись стояла в самом конце последнего листка.

– Прочитайте.

– Они адресованы не мне.

– Перестаньте. Они адресованы мне, а я прошу вас прочитать.

Анна облизнула губы и, разложив страницы по порядку, стала читать, тихонько проговаривая слова одними губами.

«Моя дорогая Жанетт!

Ты никогда не увидишь меня, и я безмерно страдаю, понимая, что ты будешь расти без матери и отца. Но так было нужно, и я уверена, что это единственный способ спасти твою жизнь.

Для всех ты мертва. Но пусть твоё имя и мертво, сама ты всегда будешь жить в моём сердце. Помни об этом.

Тот, кто властвует всеми судьбами в Карионе, определил и твою судьбу. Его величество хочет, чтобы ты была убита. Не стану говорить о том, каковы его причины, но поверь, их достаточно, чтобы привести приговор в исполнение.

Однако, если чего-то и не может позволить мать даже своему королю, то только убийства ребёнка, которого она держит на руках.

Мне пришлось отдать тебя моему доброму другу с тем, чтобы он вырастил тебя, как сумеет, потому что любая жизнь лучше смерти.

Под твоим же именем похоронят другую девочку, рождённую уже холодной.

Жанетт, никогда не забывай своё имя и имя своей матери. Помни, я любила тебя и всегда буду любить. Лизавета Бомон».

Анна закончила читать и уставилась на Мишель неподвижным взглядом.

– Не может быть, – повторила она.

Она всё ещё не могла поверить в то, что девушка, столь неприятная ей, могла оказаться её сестрой, но куда больнее оказалось читать строки, написанные их родной матерью. Строки, наполненные любовью к дочери, которой она не успела узнать, в то время как сама Анна давно уже ощущала себя сиротой.

– Вы получили письма обманом! – Анна швырнула шкатулку и её содержимое на стол, однако по тому, как бережно Мишель стала собирать разбросанные бумаги, Анна поняла, всё написанное – правда.

– Меня вырастил Фергюс Бри, – сказала Мишель холодно, – друг нашей матери… Лизаветы Бомон. Если хотите, спросите у герцога, он не станет вам врать. Можете сколько угодно упиваться своей несчастливой судьбой, но вы всегда были баронессой Бомон и возлюбленной короля. А я… – Мишель села и шумно вздохнула, – простите. Мне кажется, теперь вы должны понять, что мне непросто примириться с тем… насколько различна была наша судьба.

Анна покачала головой.

– И что вы хотите… теперь? От меня?

– Анна… – Мишель снова вздохнула. – Вы говорите так, будто я собираюсь вас шантажировать. Если вы не хотите знать, что у вас есть сестра – это ваше право. Сама я никогда не стремилась открывать вам правду и не стала бы делать этого, если бы не… обстоятельства.

– Обстоятельства? То есть, это ещё не всё, что вы решили мне рассказать?

Мишель покачала головой.

– К сожалению, это только часть, без которой вы не поймёте остального. Я хочу предостеречь вас.

– Предостеречь от чего?

– Как не трудно мне говорить об этом, я вынуждена предостеречь вас от своего господина. Он хочет смерти королю. И он хочет совершить это убийство вашими руками.

Анна молча смотрела на Мишель. Удивление её было столь велико, что она с трудом могла разобрать смысл того, что говорила собеседница, не говоря уже о том, чтобы оценить, сколько правды в её словах.

– Он рассчитывал соблазнить вас, а затем вручить вам эти письма, сопроводив объяснениями относительно того, насколько велика вина Его Величества. Он сказал бы вам, что ваша сестра мертва, так ему проще было бы заставить вас выполнить задуманное. Только поэтому он не отдал вас капитану стражи короля. Только для этого он просил меня передавать вам письма, а когда вы отказались ответить ему взаимностью, похитил вас. Только…

– Хватит! – Анна встала, и Мишель тут же замолкла, – вы сказали достаточно. Я не наивная деревенская девчушка, чтобы верить всему, что мне говорят.

– На это я и надеюсь, Анна. Мне представляется, что вы достаточно разумны и достаточно решительны, чтобы принять верное решение. Вам нужно бежать из крепости, пока герцог не вернулся и не…