Она словно скользила по узким, расцвеченным ночными огнями и горящими изумрудами при свете электрических фонарей кронами деревьев улицам в неизвестном направлении в поисках тихого и темного места, где можно было бы припарковать машину, замереть и подумать. Она выехала почти на самую окраину города, свернула на совсем темную улочку и остановилась.

«Это она, она убила своего мужа. Ей стало известно, что мы хотим ее убить. Любая на ее месте поступила бы точно так же. А как еще она могла спасти свою шкуру? Она довольно молодая женщина, полная сил, богатая, преуспевающая, зачем ей было умирать? Она все знала, знала… Знала и про то, что у меня с ним назначена встреча в „Спящем мотыльке“ и что это именно я должна была пристрелить ее… Знала, но опередила нас, сама убила Тахирова… Но где же тогда труп? И зачем она так упорно направляла меня именно сюда, в Лазаревское, где должна была находиться Людмила Белоус… Господи, это она, она и есть Мила… Но зачем же тогда ей понадобилась я? Чтобы отомстить? Чтобы расправиться со мной без свидетелей, насладиться моими страданиями, унижениями? Какую ловушку она мне подстроила? И если не она была любовницей Тахирова, тогда кто же? А почему я решила, что у него была еще любовница? Ее не было! Не было! Была лишь жена, которая очень любила своего молодого и красивого мужа. А муж оказался свиньей. Он захотел избавиться от нее, убить и заполучить себе все ее богатство. Причем собирался убить чужими руками, то есть моими. А что, если пойти от обратного и предположить, что Мила ненавидела своего мужа? Ненавидела и сама мечтала от него избавиться… И вот тогда могло случиться все так, как она и рассказала мне там, в Мичуринске… Я ждала Тахирова в „Спящем мотыльке“, он не приехал, я разозлилась, пришла к выводу, что он просто хотел меня подставить. Я приехала к нему (правда, я ничего такого не помню!), приехала, значит, дверь мне открывает Людмила Белоус, которую я не знаю в лицо, и представляется второй любовницей Тахирова. Да, скорее всего, именно так все и было. Она, жена, выдает себя за любовницу и предлагает мне выпить. Спаивает меня, дает в руки пистолет и провоцирует выстрел… Я убиваю Тахирова, после чего уже ничего не соображаю. Тем не менее я помогаю Миле донести труп до моей машины, мы укладываем его в багажник и договариваемся, что я везу тело в Лазаревское… Но почему именно туда? Мила, представившись Ниной, объясняет мне, что там живет его жена, которой мы и должны подложить труп… Но на улице стоит жара, и только идиот мог придумать этот чудовищный план: переправлять быстро разлагающийся труп по оживленной трассе, проезжая такие крупные города, как Волгоград, Ростов, Краснодар, Туапсе… И она еще говорит, что собиралась подстраховывать меня, отвлекая работников ГИБДД. Но ведь я же поверила! А как тут не поверишь, когда в багажнике действительно натекла кровь и источала такое зловоние?! Но тогда вопрос: куда подевался труп? Кому понадобилось выкрадывать его из багажника? Ответ очень простой: его мог выкрасть лишь тот, кто отлично знал, что труп Тахирова находится именно в багажнике моей машины. Этот человек мог также знать, что это мы с Милой убили его. Или нет: это я убила его. Но кому я могла об этом сказать? Никому. Я никому не могла признаться в совершенном убийстве… Но почему это именно я убила его? А что, если в него выстрелила Нина… вернее, Мила… Да, скорее всего, так оно и было. А потом мне сделали укол или дали выпить какую-то гадость, отбивающую память, чтобы убийство свалить на меня. Пусть. Хорошо. Итак: Мила убивает своего мужа, правдами и неправдами запихивает его труп ко мне в машину и внушает мне мысль, что я должна отвезти его в Лазаревское. И вот я его везу. В машине только я и труп Вадима. Тогда зачем же ей сопровождать меня? А не проще ли остаться дома, делая вид, что она здесь вообще ни при чем? Больше того, обладая огромными средствами, ей ничего не стоит тотчас, сразу после убийства мужа, сесть в самолет и полететь на юг, спрятаться в своем роскошном доме на берегу Черного моря, предварительно купив себе алиби у своих же приближенных: охраны, кухарки, горничной… Или же, чтобы не светиться при регистрации пассажиров самолета, домчаться по знакомой уже дороге до Лазаревского на машине. Но зачем находиться рядом со мной? Какой в этом смысл?»

Внезапно она вспомнила весь последний день. Она с биноклем, одолженным у официантки, рассматривала особняк и сад, принадлежавший Белоус. Она видела и саму хозяйку этого дома… Если верить документу и предположить (хотя она была теперь в этом уверена), что Нина и является Милой, значит, женщина в белых брюках и белой майке, в соломенной шляпе с синей лентой на голове, которая курила на террасе этого дома, и была сама Нина. Другими словами, она, оставив Лену в кафе, спустилась вниз, вошла на правах хозяйки в свой же собственный дом, быстро там переоделась, нацепив очки, скрывавшие пол-лица, вышла на террасу, чтобы там изобразить Милу Белоус (коей она, собственно, и являлась). Это потребовалось ей для того, чтобы Лена поверила в то, что Мила Белоус действительно находится сейчас здесь, в Лазаревском, в своем доме. И что же дальше? Как разворачивались бы события? Предполагать, что она, зная о том, что Лена согласилась вместе с Тахировым принять участие в ее убийстве, желает ей добра – по меньшей мере глупо. Значит, она собиралась совершить по отношению к Лене какой-то непотребный поступок, чтобы отомстить ей или наказать, что, собственно, в создавшейся ситуации одно и то же.

Она вспомнила, как легко Мила отнеслась к тому, что Лена потеряла свои деньги. Если учитывать, что в ее сумке не оказалось ни рубля (что очень странно для человека, отправившегося в такое далекое путешествие!), значит, она и правда является настоящей женой Тахирова, Людмилой Белоус, деньги которой спокойно лежат где-нибудь в доме. А узнав, что Лена украла у хозяйки пансиона десять тысяч, она про себя подумала, как была права, что не держала при себе никаких денег, что Лена, по сути своей, воровка, мошенница, потенциальная убийца, которой нельзя доверять. А разве она не права? Получается, что права, тысячу раз права! Разве изначально не присвоила себе Лена все десять тысяч долларов, которые ей никогда не принадлежали? Сначала пять, потом еще пять… Она согласилась бы подыгрывать кому угодно ради денег. И это была голая правда. Но зачем, зачем она затащила меня на юг?

Мысли плавно перетекли к их новому знакомому, Олегу. А что, если они уже раньше знали друг друга, и их встреча не случайна, а являлась частью неизвестного Лене плана? Тогда тем более надо поскорее уезжать отсюда. Найти заправку, залить полный бак бензина и, пока не поздно, покинуть эти райские кущи, которые легко могут превратиться для нее в место казни.

И все же: кто украл труп? Может, сама Мила? Но зачем?

Так, размышляя и все больше и больше запутываясь в собственных догадках, она вдруг поняла, что весь город вокруг нее, вместо того чтобы благоухать ароматами распустившихся ночных цветов, превратился в помойку. Она стала задыхаться, открыла все окна, но отвратительный запах, казалось, пропитал всю обшивку машины, все растения и даже стены домов, между которыми стояла ее машина. Надо было срочно вырваться куда-нибудь на простор…

Она дала задний ход, машина развернулась и покатила в поисках заправки.

– Мне полный бак, – сказала она заспанному парню в синем комбинезоне, протягивая ему деньги.