и слабее, когда я упоминаю о Пауле. Действительно, в его присутствии я всегда чувствовал себя маленьким.

Пауль, если бы я мог сделать нечто большее, чем просто вытащить тебя из помойного ведра! Если бы только я мог вернуть тебя к жизни! Ты был твердым и реалистичным, мудрым и безжалостным. В особенности чрезмерно безжалостен в отношении к себе. Дисциплинирую себя сидением за Дзен, достигая яснейшего и честнейшего мышления. Никаких компромиссов в принципах.

Ты был одним из немногих людей в моей жизни, к которым я прислушивался. Даже если то, что ты говорил, казалось в то время абсурдным. Я всегда закладывал твое утверждение в свое пузо и давал ему созреть. Почти всегда это приносило плоды. Его замечания не всегда были критичными. Однажды он оказал мне огромную поддержку. Я попытался схватиться с Хайдеггером, и Пауль заметил: "Что тебе нужно от Хайдеггера? Ты бы лучше сказал ему это при удобном случае".

У Пауля и Лотты было самое поразительное супружество. Он был гангстером, а она была тверда. Лотта задавала самые неприятные вопросы со сладчайшей улыбкой. Лотта была приятной, мягкой и хорошей венской поварихой, и Пауль набросился на нее с силой и любовью.

Я встретил Лотту после доклада, который я прочитал в Обществе по развитию психотерапии на тему "Теория и техника интеграции личности". Она пришла и работала со мной. Мы стали и до сих пор остаемся хорошими друзьями.

Пауль, который занимался исследованиями рака, страдал тяжелым неврозом навязчивых состояний. Он работал в основном с Лорой и стал очень хорошим и удачливым психотерапевтом, особенно в случаях пограничных состояний. Кроме гештальттерапии, он очень увлекался "дзен", несколько раз побывал в Японии и пригласил нескольких монахов "дзен" приехать в нашу страну. Лотта жаловалась на это вторжение в их ухоженный дом.

Вот почему я все более и более пленялся Дзен, его мудростью, его возможностями, его внеморальной позицией. Пауль пытался объединить "дзен" с гештальттерапией. Я более стремился сосредоточиться на создании приемлемого метода открытия этого способа выхода личности за пределы собственных границ для западного человека. На это меня воодушевил Олдос Хаксли, который назвал "гештальттерапию" единственной психотерапевтической книгой, заслуживающей прочтения.

Мой визит в Японию был неудачен в отношении ма-ло-мальских достижений в "дзен". Это усилило мое убеждение, что, как и в психоанализе, что-то должно быть в нем неверным, раз требуются многие годы и десятилетия, чтобы в конце концов не найти ответа. Самое лучшее, что можно сказать по этому поводу — это то, что психоанализ воспитывает психоаналитиков, а учение Дзен — монахов "дзен".

Ценность обоих — увеличение осознания и освобождение возможностей человека — подтверждается: эффективность обоих методов отрицается. Они и не могут быть эффективными, потому что они не сосредоточены на полярности-соприкосновении и далеки от ритма жизни.

Вчера мне совсем не хотелось писать. Я отдал первые страницы этой главы Каю для перепечатки. После этого я почувствовал пустоту, нечем руководствоваться, нечем заполнять пустоту, ничто.

Тысяча пластиковых цветов

Не заставят цвести пустыню.

Тысяча пустых теней

Не заполняют комнату.

Позднее этой ночью вновь началось нащупывание. Я нащупываю в различных направлениях. Я хочу спасти свою гештальт-философию больше, чем воспоминания и ощущения. Я хочу натолкнуться на язык, который понятен каждому. Я хочу создать жизненную теорию, которая точно не будет драматичной. Я хочу, я хочу, я хочу, я, я, я… Что есть "Я"? Смесь интроекций (как предлагал Фрейд), вещь, которую невролог может локализовать в мозге, организаторе наших действий, капитане моей души? Ничего подобного. Маленький ребенок еще не имеет собственного "Я". Он говорит о себе в третьем лице. Эскимосы используют третье лицо единственного числа вместо "Я".

Мы видим, что биологический гештальт, который проявляется как временный организатор, берет контроль над всем организмом. Каждый орган чувства, движения, мысли подчиняет себя возникающей потребности и готов быстро перемениться, как только эта потребность удовлетворена и затем отступает на задний план. Как только наступает следующая потребность, в здоровом человеке все они служат ей, напрягают все силы для завершения этого гештальта. Все части организма временно идентифицируют себя с временно возникшим гештальтом.

Подобный процесс происходит и на социальном уровне. В критической ситуации — при наводнении, землетрясении, праздновании победы, многие идентифицируются с "ответоспособным" гештальтом, способным отвечать за ситуацию — "ответственным" в моральном смысле принятия обязанностей, диктуемых долгом.

В примере с водным дисбалансом два утверждения: "Я хочу пить" и "Я не хочу пить" не являются логическими противоречиями, поскольку одно отражает различные степени дисбаланса, а другое — его отсутствие.

Ну, пока все хорошо. Мы узнали, что "Я" — не статичная вещь, а символ функции идентификации. Однако мы никоим образом не находимся вне опасности. Прежде всего, если Фрейд вообще говорит об интроекции, он имеет в виду процесс идентификации. Если девушка интроецирует свою мать, то она говорит, что она настолько идентифицирует себя со своей матерью, что ведет себя "как если бы" она была ею.

Более того, термин "идентификация" является оптимальным и слишком мало говорит нам о том, что действительно происходит. В конце концов, наш термин требует немного большей ясности: "идентификация с", "идентификация как", и "быть идентифицированным с".

Сейчас это выглядит так, как будто мы должны играть в соответствующие семантические игры. Одна из целей моей философии состоит в том, чтобы быть связующим звеном, иными словами, быть применимой ко всем происходящим событиям, включая неорганический и органический мир. Наиболее исчерпывающим интеллектуальным подтверждением является то, что меньшая шаткость встречается на более высоком, то есть суперпозиционном уровне.

Еще со встречи с Фриндландером я научился искусству настоящей поляризации. Противоположностью "идентификация с" является отчуждение. Самоотчуждение стало важным термином в экзистенциальной психиатрии.

"Идентификация как" имеет противоположность: слияние — отличие от недифференцированного фона.

Я использую термин "слияние" с 1949 года. Я не считаю, что он уже нашел свой путь в психиатрию. Его легко понять, как слово, и совсем не легко, как термин. Это одна из категорий ничто.

Я курю. Я пускаю кольцо. Я могу идентифицировать его как кольцо дыма. Легкий ветерок растянул его. Оно поднимается вверх, изменяет свою форму, увеличиваясь, утончаясь. Оно еще здесь — смутно. Оно потеряло все свои очертания. Оно исчезает. Я должен напрягаться, чтобы различить его. Сейчас оно исчезло. Исчезло? Нет. Оно слилось с воздухом, и оно больше не идентифицируется. Мы должны были взять пробу и проанализировать воздух в комнате, чтобы проследить его присутствие, хотя его гештальт, его определение исчезло.

Я покидаю комнату. Возвращаясь, я вдыхаю