Так зачем тратить драгоценное время? Лучше бежать прямо сейчас.

Не оглядываясь, я ушла со двора и направилась на восток в сторону канала. Потом я собиралась пойти вдоль него по южному берегу, но не в сторону Пендла, а далеко за пределы Графства. Говорят, на юге погода теплее и дождь идет не так часто. Моей бледной коже не хватало солнечного света, а влажный ветреный климат Графства мне до смерти надоел.

Солнце почти скрылось за горизонтом – начинало смеркаться. С запада надвигались низкие серые облака, а значит, скоро пойдет дождь.

Я решила раз и навсегда покончить со старой жизнью, но почему-то не чувствовала радости. Казалось, в груди вместо сердца тяжелеет кусок холодного свинца и дышать становится все труднее. Перед глазами стояли голодные скелты и испуганные дети в клетках. Семерых принесут в жертву, чтобы высвободить из яйца магическую силу, а остальных сожрут кровожадные твари.

Чем дальше я отходила от дома Бетси, тем хуже себя чувствовала. Даже если во время убийства малышей я буду очень далеко, это не умалит моего греха.

Я смотрела, как Лиззи тащит девочку из дому, слышала, как она убивает ее мать. Когда человек совершает злодеяние и потом горько сожалеет об этом, чувство вины разъедает его душу как кислота. Удивительно, но я чувствую себя виноватой за то, чего не совершала! И если я не найду способа помочь детям, то не прощу себя до конца жизни.

Внезапно меня осенило – я же могу пойти к ведьмаку Аркрайту и рассказать ему всю правду, а потом отвести его прямо к дому хранительницы ведьм, скрытому магией от непрошеных гостей.

Но это была рискованная затея: он может решить, что я тоже ведьма, и заточить меня в яму или даже убить. Но все-таки это лучше, чем сидеть сложа руки. Возможно, мне удастся убедить ведьмака, что детям грозит большая опасность, а я единственная, кто сможет провести его через магическую защиту дома.

Пока Аркрайт будет занят ведьмами и этой свиньей, Соленой Бетси, я смогу сбежать. Нисколько не сомневаюсь, что Лиззи спасет свою шкуру – она ужасно коварная, и жизней у нее больше, чем у кошки.

Да, так и нужно сделать! Не теряя времени, я побежала в сторону канала, а от него до мельницы рукой подать.

Когда до канала оставалось не больше пяти минут, вдруг начался сильный дождь – под таким ливнем можно за пару минут промокнуть до нитки. Небо расколола яркая молния, и прямо над головой раздались оглушающие раскаты грома. Это напомнило мне о ненастье в ту ночь, когда Лиззи пришла в дом Агнессы, чтобы меня забрать.

Я всегда боялась, что меня может поразить молния, – это пугало не меньше мух и пауков. Однажды во время шабаша клана Малкинов на холме Пендл молния ударила в одну из ведьм, и она тут же умерла. Потом ее обожженный и почерневший труп отнесли обратно в деревню. Это случилось еще до моего рождения, но, говорят, что невыносимая вонь от обгоревшего тела еще несколько недель стояла в воздухе.

Где же укрыться? Поблизости я увидела несколько деревьев, но прятаться под ними опасно, да и кусты не спасут от дождя и молнии.

Уже почти стемнело, и впереди, на южной стороне канала, я увидела слабый свет – наверное, он исходил от фермы, где я смогу спрятаться в какой-нибудь постройке. Скорее всего, там живут собаки – учуяв мой запах, они будут так громко лаять, что разбудят и мертвого, но фермер вряд ли выйдет на темный двор в такую ненастную погоду.

Я побежала быстрее, перешла через два больших поля и перелезла через забор. Дождь хлестал прямо в лицо, луну и звезды закрыли тучи, и я шла наугад, не видя ничего вокруг. Огонек был уже совсем близко, как вдруг стало ясно, что я жестоко ошиблась.

Это был не свет от фермерского окна или светильника на двери сарая.

Это была баржа, пришвартованная к берегу канала.

Совсем обессилевшая, я остановилась на тропинке. Баржа была большая, черная и блестящая – намного лучше остальных барж, которые плавают по каналу, перевозя еду, уголь и другие материалы из Кастера в Кендал.

Я посмотрела на источник света, на который я летела не разбирая дороги, как глупая моль. На носу баржи стояли тринадцать больших черных свечей: несмотря на сильные порывы ветра, они горели ровно, без мерцания. Дождь все еще лил как из ведра, но ни одна капля не упала на палубу этой таинственной баржи.

При виде свечей мне стало не по себе: черные обычно использовали ведьмы, и я тут же подумала о Тьме. Но баржа была настолько красивой, что заставляла забыть обо всех тревогах и страхах. Я будто приросла к месту, не в силах убежать или оторвать взгляд от свечей. Вдруг краем глаза я заметила какое-то движение – крышка трюма медленно открылась.

Увидев ведущие вниз ступеньки – много ступенек, – я ахнула от изумления. Канал не был таким глубоким, и по нему плавали лишь плоскодонные баржи. Я не могла поверить своим глазам: длинная лестница уходила куда-то далеко вниз, но ведь это было невозможно!

Любой человек, имеющий хоть каплю здравого смысла, тут же пустился бы наутек, но я об этом даже не подумала. Напротив, у меня появилось ощущение, что нужно ступить на палубу черной баржи и спуститься в глубокий трюм. Все было словно во сне.

Во сне? Оглядываясь назад, я думаю, это был настоящий ночной кошмар!

Помимо множества свечей я увидела в трюме еще кое-что странное – большой трон из темного блестящего дерева. На нем были вырезаны изображения зловещих существ – драконов, змей и других чудовищ. Однако трон пустовал – по крайней мере, я никого не увидела. Но внезапно почувствовала, что за мной наблюдают, и волосы на затылке встали дыбом. Превозмогая страх, я прошла вперед и замерла напротив пустого трона.

Чей же он?

Я задала вопрос про себя, но неожиданно получила ответ:

– Твоего друга, Алиса. Однажды он может сесть на этот трон, если ты поможешь ему. И этот друг – я.

Я была в замешательстве – ведь у меня совсем не было друзей. Голос доносился из-за трона – он был молодой и явно принадлежал мальчишке.

– Откуда ты знаешь моя имя? – спросила я.

– Я знаю не только твое имя, но и то, что ты находишься в трудном положении. Ты служишь Костяной Элизабет против своей воли и боишься за невинных детей, которых она собирается убить.

Я никогда не слышала, чтобы ведьму так называли – для меня она всегда была Костлявой Лиззи.

– Кто ты? И откуда столько обо мне знаешь? – нервно спросила я. Несмотря на сильный дождь и ветер, на палубе свечи горели ровно, но здесь, в трюме, пламя прыгало и колыхалось будто под воздействием призрачного ветра.

– Я невидимый принц этого мира, и мой долг – знать все о своих подданных. Я могу тебе помочь, Алиса. Нужно всего лишь об этом попросить.