еще раз встретиться с Асадом, который был осторожен, но все же согласился участвовать в конференции. В Москве Бейкер получил подтверждение серьезной заинтересованности советской стороны в участии в спонсировании процесса. В ответ госсекретарь дал понять, что для этого СССР придется сначала полностью восстановить дипломатические отношения с Израилем.

Та, первая после кризиса, поездка продемонстрировала умение Бейкера повести за собой как региональных лидеров, так и своих подчиненных. Что касается последних, то он опирался на сплоченную команду специалистов по Ближнему Востоку, сопровождавшую его повсюду, пока он занимался челночной дипломатией в 1991 г. В команду входили Деннис Росс, главный советник Бейкера, и трое младших помощников: Дэн Керцер, Аарон Миллер и я. Мы прорабатывали множество вопросов для обсуждения на встречах, готовили оперативные материалы для его челночных поездок, писали тексты публичных заявлений и телеграмм. Маргарет Татуайлер даже пустила в обиход выражение «кухонный комбайн» – так она называла наши бесконечные обсуждения. Позднее той осенью оно попало в статью в The Washington Post, посвященную нашей работе. Это вряд ли способствовало упрочению нашей репутации как серьезных дипломатов, но, несомненно, выражение точно описывало скорость, с которой мы «перемалывали» проблемы, готовясь к серьезным дипломатическим мероприятиям.

Бейкер с самого начала понимал важность строительства доверительных личных отношений со сложными и весьма несговорчивыми региональными игроками. Ключевую роль играли Шамир, Асад и палестинцы. Выстраивая процесс в основном в соответствии с условиями израильского премьер-министра, Бейкеру пришлось немало потрудиться, чтобы преодолеть хроническое недоверие Шамира. Они были совершенно разными людьми – выдержанный, знающий свое дело техасский патриций, последовательно отметающий все возражения партнера, и стойкий ветеран израильской политики, за вкрадчивыми манерами которого таилась стальная твердость и бескомпромиссность, а также упорное недоверие к любому, кто пытался заставить его свернуть с избранного пути. Но даже сами, может быть, того не желая, эти два человека питали друг к другу глубокое уважение, без которого никогда бы не состоялась Мадридская мирная конференция.

Главное, что требовалось сделать, чтобы перекрыть Шамиру дипломатические пути к отступлению, – заручиться согласием Хафеза Асада и палестинских представителей сесть за стол переговоров на условиях, выдвинутых израильским премьером. В 1991 г. Бейкер провел с сирийским президентом много часов. Каждая встреча с Асадом становилась настоящим экзаменом на стойкость, выдержку и находчивость. Сириец отметал аргументы и гарантии Бейкера, выискивая в них слабые места. Госсекретарь поочередно проявлял то жесткость, то уступчивость. Иногда он в раздражении повышал голос, угрожая отказаться от миротворческих усилий. В глазах Асада он явно завоевал репутацию трудного, но очень квалифицированного партнера по переговорам. Сирийский президент постоянно испытывал терпение Бейкера, иногда доводя его до бешенства, но в конце концов проникся доверием к госсекретарю, оценив его надежность и прагматизм.

То же самое можно было сказать и о палестинцах, с которыми Бейкер сражался все те восемь месяцев. Это были настоящие американские горки. Хусейни, Ашрави и их коллеги были буквально зажаты в тиски. Израильская оккупация, необходимость соблюдать политическую субординацию и подчиняться лидерам ООП в Тунисе, недоверие к ним на Западном берегу реки Иордан и секторе Газа, а также предлагаемые Бейкером жесткие условия участия в переговорах – все это существенно ограничивало их возможности. Перед ними стоял трудный выбор, но они уже начинали доверять Бейкеру настолько, что были готовы воспользоваться шансом, который он им давал. Возможность вести переговоры с израильтянами напрямую, пускай формально в составе иордано-палестинской делегации, позволила бы им, умело разыграв свои слабые карты, ощутимо продвинуться по пути к самоопределению.

С Шамиром, Асадом и палестинцами Бейкер был предельно откровенен. Он даже ввел в ближневосточный политический лексикон техасскую идиому, грозясь «подбросить на порог дохлую кошку» любой стороне, которая будет противиться предлагаемым им дипломатическим шагам. Проходили месяцы, стороны все сильнее боялись, что Бейкер обвинит их в провале конференции. Они по-прежнему не доверяли друг другу, но не хотели, чтобы госсекретарь выполнил свою угрозу.

В апреле Бейкер вновь дважды посетил регион. В первый раз он сделал остановку недалеко от турецкой границы с Ираком, где расположились лагерем сотни тысяч курдских беженцев, спасавшихся от послевоенных репрессий Саддама и крайне нуждающихся в помощи и защите. Людское море потрясло нас, и Бейкер поддержал намерение президента Буша увеличить помощь беженцам. Эпизоды апрельских переговоров с арабами и израильтянами были не столь яркими и впечатляющими, но тоже вызывали тревогу. Шамир по-прежнему не соглашался ни на один из предлагаемых Бейкером форматов участия ООН в мирной конференции и выражал сомнение в том, что базой для переговоров должна служить резолюция 242 Совета Безопасности ООН, принятая вскоре после войны 1967 г. и содержащая формулу «земли в обмен на мир». Асад, со своей стороны, требовал, чтобы роль ООН сводилась к обеспечению «международной легитимности», а сама конференция продолжала играть свою роль и в процессе развертывания как многосторонних, так и двусторонних переговоров. Кроме того, он настаивал на том, чтобы США и советские коспонсоры «гарантировали» ожидаемое подписание итоговых документов.

Палестинцы по-прежнему требовали предоставить им право самостоятельно назначать своих представителей и участвовать в конференции напрямую, а не в составе иордано-палестинской делегации, как предлагал Бейкер, а также не соглашались с его условием, что среди них не должно быть лиц, официально связанных с ООП или проживающих в Восточном Иерусалиме. В то время как король Иордании Хусейн, мечтающий вернуть благосклонность американцев, обещал полную поддержку процесса, а Мубарак, как всегда, выступал нашим верным союзником, саудовцы потихоньку пошли на попятную и заняли привычную осторожную позицию – такую же, как накануне операции «Буря в пустыне». Они бесконечно тянули с ответом на вопрос об их участии в конференции и последующих двусторонних переговорах. Эта серия встреч, включая ту, во время которой Асад в течение девяти часов испытывал на прочность мочевой пузырь госсекретаря, и не менее трудный визит в Иерусалим, усилили сомнения в том, что процесс когда-либо стронется с места.

В конце весны и летом Бейкер совершил еще несколько поездок, последовательно подавляя остатки сопротивления и убеждая страны Персидского залива выполнить свои обязательства. Разумеется, процесс то и дело пробуксовывал. Когда в какой-то момент саудовцы внезапно притормозили, отказываясь, как обещали, объявить о своем участии в конференции, Бейкер не выдержал. Он ударил кулаком по столу и резко сказал:

– Эти парни способны испортить даже дешевые похороны!

И все же медленно, но верно стороны продвигались к согласию. В мае саудовцы впервые за все время дали согласие приехать на конференцию. Нам наконец удалось разработать формат конференции, предполагающий участие ООН в качестве наблюдателя, что полностью устраивало и Шамира, и Асада. На сирийского президента произвели впечатление предложенные Бейкером американские гарантии неприкосновенности израильско-сирийских границ, подкрепленные американским военным присутствием на Голанских высотах, – на случай, если будет