Не ответив на ее вопрос, я покатила дальше,ругая себя на все корки. Дашута, где был твой мозг? Ведь услышала дикоесообщение по радио в клинике и не предприняла никаких мер! Почему сразу несообразила, что никто не станет на всю больницу сообщать о вскрытии трупа?Кроме того, тело Ирины находилось в судебном морге, а не впатологоанатомической службе платной клиники, куда отвезли Веру, и там вообщеникто не мог интересоваться результатами вскрытия. Зачем тогда сделали этообъявление? Получается – чтобы его услышала Вера. Некто очень хочет причинитьСавельевой как можно больше боли. Почему? Кому она досадила? Кто так ненавидитмою подругу?

На парковке нашлось свободное местечко, и яудачно впихнула свою малолитражку в просвет, продолжая размышлять. Кто бы нибыл этот человек, он уже совершил две ошибки: показал, что знаком с порядками вклинике и знает о недавно организованной трансляции, и обозлил меня докрайности. Я не могу оставить безнаказанным мерзавца, который, задумавпричинить боль Вере, расправился с ни в чем не повинной Иришкой.

Вы считаете, что я усложняю ситуацию? А вот ятак не думаю. Убийца мог лишить жизни старшую Савельеву, не трогая подростка?Мог. Но только нет более страшного горя для матери, чем узнать о кончинеребенка. А Вере пришлось пройти через этот кошмар дважды. Кто же так ненавидитСавельеву? По какой причине?

Хоменко отличный специалист, если онаутверждает, что Иришка погибла от кровоизлияния в мозг, то так оно и есть. Но ясейчас уверена – девочку убили. Кто? Зачем? Как можно вызвать разрыв сосуда, неприменив ни грубую физическую силу, ни мощную химию? На теле Иры нет следовнасилия, токсикология практически чистая, в крови не обнаружено ничего, кромеумеренного количества алкоголя.

У меня нет ответов ни на один вопрос. Поканет. Но я их непременно найду.

Веры в палате не оказалось.

– Она в реанимации, – с сочувствием сообщиламедсестра. – Инфаркт, состояние тяжелое. На мужа смотреть страшно, черный весь.Хотели его спать уложить, но он поехал заниматься похоронами дочери.

Я отошла к окну и попыталась соединиться сАндреем. Трубку долго не брали, затем послышался шепот:

– Алло.

– Можно Андрея? – попросила я.

– Он не подойдет, – по-прежнему очень тихоответила женщина. – Извините, если вы его клиент, господин Савельев временно неработает. У него горе – дочь умерла.

– Меня зовут Даша Васильева, – представиласья, – хочу помочь Андрюше.

Дама неожиданно повеселела:

– Дашута! Ты меня не узнала?

– Простите, нет, – вынуждена была сказать я.

– Ну да, целый год не общались, легко забыть.Я Лида Горелик.

Мне показалось невежливым удивляться. Я ужесообщала, что Вера растеряла почти всех старых друзей. Лида Горелик из ихчисла. Когда материальное положение Верочки стремительно изменилось в лучшуюсторону, прежние подружки ушли в тень. Катя Суркина, Неля Хруч, Нина Косина,Рита Саркисян – все нашли повод надуть губу и прекратить отношения. Вера оченьпереживала. Она-то старалась дать понять приятельницам, что по-прежнему ихлюбит. Но те ей не верили. Один раз я случайно услышала, как Неля Хруч,сплетничая с Ритой Саркисян, процедила сквозь слишком белые, чтобы бытьнастоящими, зубы:

– Верка нацепила платье с рынка, в ушивоткнула пластиковые колечки, хочет подчеркнуть единение с нами, нагляднодемонстрирует нам нашу нищету. А на то, чтобы туфли за миллион на говнодавы сменить,ума не хватило!

– Очень унизительно, – подхватила Саркисян. –Верка все пытается намекнуть: вы, девки, нищие, злобные суки, будете мнезавидовать.

– Точно, – обрадовалась Неля, – старается засвою сойти, да только рядом с ее мелким жемчугом наш пустой суп позоромкажется.[8] Знаешь, как новые русские выражаются: «Если ты такой умный, топочему такой бедный?»

– Дружить следует с ровней, – резюмировалаРитка.

– Именно так, – согласилась Неля.

И обе дамы постарались свести контакты с Веройк нулю. Процесс потери знакомых пошел бурно, новых подруг у Верочки непоявлялось, круг ее общения становился все уже, и в конце концов около нееосталось лишь двое: я да Горелик. Но потом и дружба с Лидой лопнула. Верочка нестала мне открывать причину разрыва, она сделала вид, будто ничего особенногоне произошло, ну перестала ей звонить давняя знакомая, дело житейское. И вотсейчас Лида находится в квартире Веры…

– Андрей поехал в морг, – не замечая моегокрасноречивого молчания, сообщила Горелик. – Он почти ума лишился, а Веруинфаркт стукнул. Между нами говоря, она в последние дни совсем странная была.

– Давно ты с ней беседовала? – еще большеудивилась я.

– Тебе точное число назвать? – схамила Лида. –Она мне долго не звонила, а тут вдруг объявилась, сумку попросила. Я жуткоудивилась.

– Сумку? – пришла я в недоумение. – Зачем Вереобращаться к тебе с подобной просьбой? У нее в гардеробной полно аксессуаров. ИВерочка не носит таких вещей, которые…

Слава богу, я успела вовремя прикусить язык ине договорила фразы, проглотив ее окончание: «покупаешь себе ты». В трубкеповисла неприятная тишина. Ощущая себя трамвайной нахалкой, я решила хотькак-то смягчить щекотливую ситуацию и застрекотала:

– Я имею в виду, что Вера может поехать вмагазин и приобрести там необходимый прибамбас. Навряд ли истинная причина ееобращения к тебе объясняется отсутствием сумки. Думаю, Верочка хотелавозобновить отношения, но не знала, как это лучше сделать.

Горелик хмыкнула.

– А ты научилась врать. Раньше была болееоткровенна, по крайней мере с близкими подругами. Ты ведь явно хотела сказать,что Верка никогда бы не воспользовалась ни одной из моих дешевых старых сумок,потому что легко могла купить хоть десяток таких в любом из пафосных бутиков.

Как правило, я стараюсь не вступать с людьми вконфликт, но события вчерашнего дня выбили меня из колеи, поэтому я ответилаЛиде резко: