гармонии, позволяющей проникнуть в истинную тайну жизни. Насчёт тайны умолчу, но то, что китайское и европейское искусство говорят на разных языках, ясно без объяснений. Разные культуры – разный образ мыслей, во многом различны и эмоциональные реакции на окружающий мир.

Искусство и практическая деятельность неразрывны. Вспомним, что помимо оригинальности по мнению ряда искусствоведов для предмета искусства характерна отделённость от практического использования. Это требует пояснения.

Процесс совершенствования практической деятельности, использование всё более и более сложных изделий различного назначения привел к разделению труда, и в человеческом коллективе произошло профессиональное разделение. Одни добывали, другие изготовляли, третьи обслуживали, были, конечно, и такие, которые всеми командовали. Появились люди профессионально занятые украшением жизни – художники, люди искусства. Это придало им и их деятельности определённую обособленность и самостоятельность. Они сами и их творения стали развиваться в соответствии с изменениями, происходящими в обществе. Отсюда разнообразие направлений и форм искусства, которое перестало быть непосредственно связанным с хозяйственной деятельностью.

Таким образом, проявляющаяся отделённость предмета искусства от хозяйственной деятельности есть следствие появления и развития социума. Полагаю, что отделённость искусства от утилитарности как его непременный признак был сформулирован лишь в результате того, что в обществе всё в большей степени стал проявляться феномен накопления богатства: роскошь, собирательство предметов искусства и т. п. Однако это не вполне соответствует существу вопроса.

Отделённость искусства от утилитарности, если понимать утилитарность как совокупность действий, обусловленных жизненной потребностью, весьма условна. Общение с искусством, возбуждающее эмоциональную сферу человека, существенно влияет на его практическую деятельность и, таким образом, искусство оказывается фактором, связанным с утилитарностью. Мужчина-воин после боевого танца сражается с врагом, охотится на опасного зверя с большей уверенностью. Думаю, можно согласиться и с тем, что использование ножа с узорами на ручке оказывается психологически более эффективным. Так и современный человек, духовно обогащённый после общения с прекрасным, становится профессионально более успешным. Таким образом, связь искусства с утилитарностью всё-таки сохраняется, хотя и опосредовано через психику. Это означает что любое искусство через психическое, духовное состояние человека всё-таки утилитарно.

К этому следует добавить, что древности, которые мы сейчас относим к предметам искусства и выставляем в музеях, в свои времена создавались для практического использования, то есть в своей функциональной сущности имели практическое значение, включая скульптурные изображения богов, воинов Эллады, иконы Византии и древней Руси.

А что такое дизайн? Это осознанное человеком необходимое соединение утилитарности и искусства. Теперь ни простой молоток, ни стул, ни одежда, ни автомобиль, ни самолёт – да ничего не может обойтись без дизайна, без соединения с искусством. Один из самых успешных людей, способствовавший техническому прогрессу человечества в ХХ – ХХI веках, Стив Джобс подчеркивал [14], что при создании нового продукта основой является творчество души человека. Дизайн – это и привлекательный внешний вид продукта, и его качества, обеспечивающие эффективность использования. То есть дизайн соединяет утилитарность с искусством.

Из вышеизложенного следует, что утилитарность неотделима от искусства так же, как эмоциональность от жизни, и сам вопрос о происхождении искусства из не искусства как проявление эмоциональности и отделённости снимается. Всё гораздо сложнее и должно рассматриваться в комплексе со многими другими факторами.

Любой предмет может быть предметом искусства. Это сильное утверждение. Оно почти равнозначно отрицанию разницы между произведениями искусства и примитивными поделками ремесленников. Прежде чем в конце нашего серьёзного разговора будут поставлены точки над «i» и сформулированы окончательные выводы, я усилю это утверждение примерами, с которыми многие могут и не согласиться.

Представьте себе мальчика, отправившегося в лес по грибы. Он нашел и взял палку, чтобы раздвигать ветки густых елей, под которыми частенько прячутся молодые боровички. Палка оказалась слишком длинной и неудобной, и он обломал её. Пошарил ею под елью справа, слева – ничего, пусто. Огорчился, посмотрел на палку, достал ножичек, закруглил острый край и стал вырезать на палке узоры. Красиво получилось, и вперёд с утроенной энергией. Ага! Вот какой крепенький, и шляпка коричневая с чуть беловатым бочком.

Если считать, что эмоция, вызванная общением с предметом, – главный, необходимый и достаточный признак предмета искусства, то палка с вырезанными узорами становится для мальчика предметом искусства, а сам мальчик – художником. Не важно, что потом он выбросит палку, и она потеряет качество искусства, важно, что она была предметом искусства.

Голос внутри меня что-то стал говорить быстро-быстро, наконец, я услышал: «Вот это да! Мальчик, палка, ножичек, и готово искусство. Ты считаешь это примером пусть примитивного, но искусства?!»

«Но ведь мы с таких примеров начали наш разговор – ответил я сам себе и ему, – а если это плохо, нарушает логику, приведу другие.

Не очень юная дама рассматривает в зеркало своё лицо, замечает морщинки у глаз, поблекшие, не слишком привлекательные губы и начинает творить. Искусный макияж позволяет ей создать настоящее произведение искусства. Теперь это не её лицо, это лицо созданное художником, которое взбодрит, придаст уверенность его обладательнице.

Или ещё: какое владение мячом, какие финты, мяч, словно на ниточке, прыгает туда, сюда и всё мимо старающихся его зацепить ног противников, – красота, тоже настоящее искусство. Замечу, футбол – красота не для всех, для многих – это бессмысленное беганье за мячом двумя десятками не очень умных мужчин.

Ещё удивительней мяч летает у Алины Кабаевой. Она многократная чемпионка мира по художественной гимнастике, но не это главное. Она художник, создатель потрясающего динамичного предмета искусства из своего тела и мяча, да и обруча, и скакалки.

Так это же спорт – пронеслось в голове у моего внутреннего оппонента и, следовательно, у меня тоже.

Ну и что? Не хозяйственная же, не утилитарная деятельность, тоже ведь искусство. Поэтому всё в порядке, можно размышлять дальше.

Обобщённость и значимость содержания. Из всего сказанного выше вроде следует – наиболее важной, даже необходимой и достаточной особенностью предмета искусства оказывается его способность вызывать эмоции. И всё же воздержимся от эмоций и восторгов от того, что нас окружает. Те или иные особенности предмета, которые вызывают эмоции, мы находим у множества различных объектов. Однако это не означает, что эти особенности являются определяющими и непременно превращают объект в произведение искусства.

Таким образом, способность вызывать эмоциональные реакции у человека не исчерпывает сущностное содержание объекта, ставшего предметом искусства. Настоящему предмету искусства, это уже отмечалось выше, присуще обобщённое образное выражение наиболее важных свойств объекта, значимых для сообщества. При этом у человека эмоции могут возникать не только при общении с неким предметом; эмоциональное возбуждение может быть вызвано идеями, событиями и т. п. и затрагивать самые глубинные сферы интеллектуальной жизни.