⚫ Вполне ничего. Рука немного болит :)

⚪ Извини :(

⚫ Да ничего страшного, я бы и опять это сделал.

⚪ Ты просто мой герой, Симон. Хочу тебя отблагодарить, но как?

⚫ Ну, например, пойдем сейчас со мной выпьем чего-нибудь?

Ого. Я просто в замешательстве. Симон хочет пойти со мной что-нибудь выпить?

Последние недели, без сомнения, самые запутанные в моей жизни, дни переполнены событиями! И хотя мне хочется, чтобы эта дичь прекратилась, чтобы все снова стало нормально, перед предложением Симона я устоять совершенно не могу. Даже если это означает еще один день бабочек в животе, нервы и, возможно, еще одно гигантское разочарование.

Я влюблена в него, как никогда. А кто бы не был?

⚪ Ну давай. В клубе?

⚫ Может быть, лучше где-нибудь, где нас никто не знает В «Бешеной корове»?

⚪ Я там буду минут через пятнадцать.

Хм, он намерен встретиться там, где нас никто не знает? Не хочет появляться со мной на людях, потому что стыдится или просто боится, как бы нас не засекла его любимая Ан?

И если первое, почему он все-таки назначил встречу? Он что, понял, что я запала на него, и собирается лично меня завернуть? Мамочки, как же мне будет фигово.

* * *

Десять минут спустя я сижу и жду в почти пустом пока кафе. Мне всегда не по себе, когда я вхожу куда-нибудь и приходится озираться в поисках того, кто сидит обычно прямо у меня под носом. Поэтому я предпочитаю всегда приходить первой.

Симон тоже пришел раньше. Он входит через три минуты после меня, и мое сердце подпрыгивает. О господи, нервы совсем никуда. Он сначала спрашивает, что я буду пить, и, прежде чем усесться за столик напротив меня, идет забрать наши заказы.

Я осторожно пригубливаю каву — я уже ученая, но все же дернуть немного хочется, просто чтобы чуть-чуть успокоить нервы.

И вот мы сидим в кафе. Симон и я. Я и Симон. Друг напротив друга, в кафе, прямо как в моих бесчисленных фантазиях.

— Как твоя рука?

Он показывает руку. Она неслабо покрыта ссадинами.

— У этого придурка довольно крепкая башка.

— Много кости, мозгов с чайную ложку, — киваю я.

Мы улыбаемся друг другу. Я чувствую, как у меня от любви сжимается желудок.

— У тебя из-за меня в школе траблов не возникло?

— Отстранили на несколько дней. Но не из-за тебя.

— Это как?

— Ты меня ни о чем не просила, Линда. Это я Свену врезал. Когда я увидел, как он с этой своей грязной, жирной бесстыжей ухмылкой к тебе… Когда он тебя схватил, у меня перед глазами красный туман поплыл. Ха, такая вот я горячая голова.

— Да в моих глазах ты просто храбрый рыцарь, — говорю я.

И тут же сожалею об этом. Почему я сразу не закричала «Я люблю тебя!»?

Возникает неловкое молчание, во время которого мы не решаемся взглянуть друг на друга.

— Ну а ты как? — спрашивает затем он. — Что, вообще говоря, случилось? Как вышло, что это… это селфи циркулирует по Фейсбуку? По крайней мере… если ты захочешь мне это рассказать.

Я вздыхаю.

— История неприятная, Симон. Но все-таки лучше, чем любая из тех, о которых можно подумать, глядя на это фото.

* * *

— Уф, из этого фильм можно сделать! — говорит он, когда я заканчиваю.

— Хотела бы я, чтобы меня Джессика Альба сыграла.

— Ты куда красивее, — говорит он.

Я моментально краснею.

— Ты, наверно, считаешь, что я курица безголовая, — говорю я.

— Ах, Линда, любой иногда может сделать глупость из-за любви.

— О да, и что же ты такого сделал?

— Отправил страстный мейл коллеге моей матери.

Я гляжу на него, приподняв бровь.

— Да ты чего, мейл предназначался девчонке моего возраста. Просто и ее, и коллегу матери — обеих зовут Элс. Я и не знал, что эта коллега есть у меня в контактах. Она однажды написала мне на мейл, спрашивала, какие средства для ванной использует моя мать, хотела ей подарок на Рождество сделать. И вот эта Элс решила, значит, что я в нее того, хотя мне было пятнадцать, а ей — тридцать четыре. И вот она пришла ко мне поговорить, чтобы спокойно и по-дружески меня переубедить. А перед тем поговорила с матерью. Я совершенно не понимал, в чем дело. И только через довольно долгое время сообразил, от чего она меня отговаривает и почему. Это был самый awkward[27] разговор в моей жизни. А до тех пор я сидел и днями напролет голову ломал, почему же эта другая Элс мне не отвечает.

— И чем у тебя с ней кончилось?

— Да я ей все равно сто лет был не нужен.

Я гляжу на Симона и спрашиваю себя, как он может быть сто лет не нужен девушке. Эти волосы! Эти глаза! Эти губы!

Я гоню от себя подобные мысли.

— Кстати, о любви. Как у вас дела, у тебя и Ан? Меня так удивило, что из вас получилась пара.

Если честно, то знать этого мне не хочется, но ведь Симон так мило со мной обошелся, и теперь простая вежливость требует выказать какой-то интерес к его жизни.

— Пара? Ан и я? Мы не пара! С чего ты взяла? — изумленно спрашивает он.

Сердце у меня начинает биться сильнее. Еще сильнее. Что он говорит такое?

— Просто я видела, как вы целуетесь после выступления в клубе. И в следующий понедельник Ан сказала, что вы вместе.

— Да, мы с тот вечер поцеловались. Но это была глупая ошибка. Я малость выпил и был не в себе, и она утешала меня, потому что…

Он замолкает.

— Почему, Симон? — осторожно спрашиваю я.

— Она как раз рассказала мне, что у тебя было что-то с тем типом из Фейсбука, — выпаливает он. — Подозреваю, что в глубине души она наслаждалась возможностью ткнуть меня в это носом. Думаю, что у нее давно на мне краш.

Я гляжу на него с раскрытым ртом, и в животе у меня полно бабочек.

Имеет ли он сейчас в виду то, что я думаю, что он имеет в виду?

— Да, на Ан это похоже, — умудряюсь наконец выдавить из себя я.

— Это все, что ты можешь сказать?

— О’кей, ладно, — говорю я и сперва делаю большой глоток кавы. — Я ввязалась во все эти заморочки с Брамом, чтобы выкинуть тебя из головы, потому что откровенно была