Лавров сердито осматривался, накрывшись куском полиэтиленовой пленки, которую на всякий случай возил с собой в багажнике. Едва он ступил на землю, как ноги моментально промокли. По его импровизированной накидке хлестал ливень. Вокруг не было ни души.

Глория, как водится, осталась в машине, а его послала на поиски Смоляковой. Хотя ни один нормальный человек на месте беглянки не стал бы торчать среди руин. Не удивительно, что никому не пришло в голову проверить развалины.

– Что дальше? – обернулся он. – Тут настоящий потоп.

Глория приоткрыла стекло и наблюдала за ним. На его вопрос она махнула рукой в сторону обвалившегося дома. Ей легко давать указания.

Черт бы побрал эту грозу! Дождь и не думал утихать. Небо прочерчивали молнии, которые, казалось, били в асфальт рядом с внедорожником. Глория прижала ладони к ушам, но продолжала следить за действиями начальника охраны.

Он не верил, что в развалинах может кто-то находиться, кроме бродячих кошек или голодных дворняг. Между тем отступать на глазах дамы было негоже. И Лавров решительно двинулся вперед. Земля раскисла, и он чуть не потерял сандалии. Под ногами чавкало. Чертыхаясь и проклиная свою покладистость, он героически преодолел десяток метров и оказался прямо перед входным проемом. Двери не было. На пороге заброшенного строения зеленела чахлая поросль. Один из побегов сломался. Вернее, его кто-то сломал.

Лавров не обольщался на сей счет. Собака запросто могла прыгнуть и повредить растение. Он шагнул внутрь, стряхнул воду с накидки и… увидел дыру в полу. Фундамент этого здания состоял из крупных бетонных блоков. «Вероятно, тут есть подвал, – догадался начальник охраны. – Там может быть сухо».

Он воспрянул духом и осторожно, стараясь не шуметь, полез вниз по битым кирпичам и кускам раствора. По крайней мере, на голову не льет и ноги не по щиколотки в грязной воде.

В подвале пахло сыростью, мочой и экскрементами. По углам таился сумрак. Свет падал сюда через маленькие окошки под самым потолком. Толщина стен скрадывала шум дождя. Видимо, местные жители, когда прижимало, использовали подвал как туалет. Лавров поморщился. Его внимание привлекла перегородка, разделяющая помещение на два отсека. Между перегородкой и стеной оставалось пространство для прохода.

Кроме как за этой перегородкой спрятаться здесь было негде.

Лавров замер, прислушиваясь. За перегородкой кто-то дышал… громко и прерывисто. Неужели Глория угадала, что беглянка забилась в развалины и до сих пор тут сидит? Но… каким образом? Неужели человеческий страх в самом деле оставляет следы? Невидимые обычному глазу. Зато ощутимые для тех, кто умеет тонко чувствовать.

Лавров заглянул за перегородку, готовый обнаружить за ней зловонного бомжа или большую собаку, которая пыхтит, вылавливая в своей шерсти блох.

– Оп-ля! Вот вы где! – вырвалось у него прежде, чем он успел придумать, как себя вести. – Полиция с ног сбилась. Небось улицы прочесывает, водителей допрашивает. Им невдомек, куда вы подевались.

В углу, судорожно обхватив руками колени, сидела женщина в ярком платье на бретельках. Она была босая, мокрая и растрепанная. Рядом с ней на земле лежала модная сумочка из светлой кожи.

Лавров поднял голову и взглянул на бетонное перекрытие над ее головой. Сухое. А дама словно из-под душа.

– Вас сразу и не узнаешь, – мягко произнес он и присел на корточки рядом с ней. – В телевизоре вы другая. Блистательная и недоступная.

Женщину трясло. Она не двинулась, только подняла на него мутные от страха глаза. Бежать ей было некуда. Она походила на загнанного зверька, который потерял волю к сопротивлению.

– Ну что? Я вас нашел. Звонить в полицию?

Она, сжав губы, мотнула головой. Ее роскошные волосы висели вдоль щек, как жалкие сосульки, а ступни были грязны и сбиты в кровь. Она так торопилась покинуть гостиничный номер, что забыла обуться.

– Нет? – разыгрывал непонимание Лавров. Он чувствовал себя котом, поймавшим жирную мышь. Чтобы продлить удовольствие, надо немного позабавиться с ней. Перед тем как съесть.

– Я не в-виновата… – выпалила беглянка, глядя на пальцы своих ног с остатками перламутрового лака на ногтях.

– А вас никто и не винит.

– Вы меня… арестуете?

– Ни в коем случае, – фальшиво уверил ее Лавров. – У меня с собой даже наручников нет. Я добрый. Если меня не злить.

Она промолчала, продолжая трястись в ознобе.

– Почему вы здесь? – строго спросил он. – Почему скрываетесь от блюстителей закона?

– Я н-ничего… не с-сделала…

Это был тупиковый разговор. Она упрется и станет твердить одно и то же. Роман поменял тактику. Он зашел с другого конца. В его голосе появились заботливые интонации:

– Где вы умудрились так вымокнуть?

– Я… х-хотела выйти отсюда…

– И попали под дождь?

Она затравленно кивнула, не глядя на Лаврова.

– Пришлось вернуться?

Женщина опять кивнула.

– Зачем вы убили его, госпожа Смолякова?

Она вздрогнула, как будто он ее ударил, и вжалась спиной в бетонную стену. От ее лоска, от напористой общительности, которую телеведущая демонстрировала на экране, не осталось и следа.

– Нет… н-нет… – пробормотала она, крепче сжимая руками свои великолепные колени. – Я не… я… он был уже… м-мертв…

Из ее глаз выкатились скупые слезинки и поползли по щекам. Руслана не успела нанести макияж и вообще выглядела помятой. Похоже, она совершила убийство в состоянии аффекта, в коем пребывает до сего времени. Не мешало бы дать ей выпить чего-нибудь покрепче, чтобы она согрелась и пришла в себя. Иначе беседы не получится.

– Идемте со мной, – предложил Лавров, галантно протягивая ей руку. – Я вам помогу.

– Нет, – затрясла она головой. – Я н-не хочу…

– Здесь вас рано или поздно найдут, а у меня машина, – как маленькую, уговаривал ее Роман. – Я увезу вас далеко отсюда. Я ваш поклонник. Преданный вам фанат! Я не дам вас в обиду.

В ее глазах промелькнула безумная надежда на спасение. То, что произошло с ней этой ночью, было слишком ужасно, чтобы быть правдой.

– В-вы… мне в-верите?

– Вам нельзя здесь больше оставаться. Вас ищут.

– Да… – робко согласилась она. – А он… ч-что с ним?

– Его увезли. В морг…

* * *

Глория налила из фляжки коньяка в маленький мельхиоровый стаканчик и протянула Руслане:

– Пейте.

Та сделала глоток и закашлялась. Горло ее свело, руки дрожали.

Лавров сел рядом с ней на заднее сиденье «Туарега» и накинул на ее плечи пляжное полотенце. В машине было тепло, но у блондинки зубы стучали.