к чему приложить свое бушующее пламя или яркий солнечный свет. Найти, что разрушить, а чему помочь ожить.

Да хоть что-нибудь сделать. Что-нибудь.

Из доступного огнегривой богине были только вспышки неконтролируемой ярости, бесконечные мысли о безумном родном мире, ненависти к нему, да опасения, что Селена все-таки узнает, что она выжила. Ну, еще можно было дать подзатыльника Селестии, но та в последнее время почти не скатывалась в свои сомнения и колебания, вовсю пользуясь дарованной искрой божественной силы и воли.

Хелена замерла неподвижной статуей в середине движения, с занесенной для шага ногой. Мысль, что пришла ей в голову, была интересной.

Она знала, постоянное использование божественной искры привязывает смертного к божеству, тем сильнее, чем активнее тот обращается к ней. А значит, она в принципе могла подсматривать за происходящим глазами Селестии, и, если связь окрепнет, то еще и участвовать в событиях. Конечно, деяния смертных — не совсем то, в чем бы богине хотелось принять участие, но просто сидеть и пялиться на куски памяти ей вообще не хотелось.

Опустив ногу, волчица с кривоватой ухмылкой схватила ставшую видимой нить связи между своей сутью и частицей силы, помещенной в смертную душу. В нее тут же хлынул поток чужих эмоций, мыслей и переживаний, от которых она, пусть и с некоторым трудом, но все-таки отмахнулась.

— Ну давай, яви мне свою жизнь, смертная…

***

Селестия устало вздохнула.

Время приема закончилось, и теперь она сидела в кабинете, разбираясь с целой кучей бумаг, как будто ей завуалированных разборок со старой аристократией было мало. Отмахнувшись от ставшей навязчивой идеи просто обратить все проблемы в золу, аликорн развернула первый свиток из целой кучи и пробежалась взглядом по диагонали, выхватывая ключевые слова.

«…требую… в размере… тысяч битсов…»

Свиток украсили витиеватая надпись «отказанно» и оттиск личной печати, после чего он отправился в соответствующую кучу. Принцесса еще раз вздохнула и поморщилась, секретаря придется поменять — этот тоже польстился на взятки.

«Занятно»

Аликорн вздрогнула от неожиданности, она точно не ожидала услышать Хелену. Какие-то из ее эмоций прорвались сквозь возведенные ментальные барьеры? Ее навыки в этом непростом искусстве были довольно посредственны, так что, это было ожидаемо.

«Нет, мне просто скучно»

Селестия уронила свиток, еле слышно ругнулась — секретарь мог и услышать, а того допускать не стоило — и подняла его с пола.

«Тебе что-то не нравится?» — голос богини начал наполняться злостью.

«Нет-нет, все хорошо, это просто было неожиданно», — торопливо ответила принцесса, откладывая очередное бессмысленное прошение в сторону.

«И чего ты церемонишься с этими идиотами?» — глухо проворчала Хелена. «Только свое и так ограниченное время тратишь»

«Мир и гармония требуют осторожности», — вздохнула аликорн, вчитываясь в очередное письмо. В этот раз, для разнообразия, действительно серьезный и важный вопрос, а не очередное безосновательное требование выделить больше денег непонятно на что. «Нельзя построить счастливое будущее, прячась за толпами помощников»

«Отупевшая от тупой работы принцесска, конечно же, многое нарешает»

Пони фыркнула. Быть может, она не идеальная правительница, но не боги обжигают горшки. Она не первое десятилетие ведет Эквестрию к процветанию, и мнение постоянно раздраженной и злой богини ей было не очень интересно…

«Вот как, да?»

Шерстка Селестии встала дыбом. Погрузившись в изучение свитка, она отпустила на волю свои мысли, забыв, что Хелена слышит их все, до единого.

«Дать бы по лбу, да помрешь сразу», — голос волчицы звучал низко и угрожающе. «На твое счастье, мне нет смысла выжигать твою душу, это слишком заметно, но мой тебе совет на будущее, смертная — помни, с кем ты говоришь!»

Страх и ужас сковали сжавшуюся Селестию, мгновенно выбросив из головы любые мысли. Чудовищная мощь божества влияла на нее подобно вулкану, столь же неподъемно тяжелая, испепеляюще горячая, грубая.

«Не вынуждай меня вбивать в твою пустую черепушку верные мысли, смертная! Мое терпение невелико!»

— Хорошо… Хорошо… — прохрипела крылато-рогатая пони, чувствуя, как под огромным давлением сминается и искажается что-то в глубине ее души. Искорка божественной силы, разгораясь все сильнее и ярче, медленно выжигала внутри некий узор, что-то плохо ощущаемое, но словно бы осязаемое.

С непередаваемым ужасом аликорн осознала, что теряет себя под плавящим жаром чужой силы.

«Пожалуй, хватит», — Хелена резко успокоилась, ее голос лишился любых эмоций. Только что она фонтанировала яростью и злобой, и вот, от них не осталось даже тени. «Не дело, правителю быть столь слабовольной и нерешительной. Решения, что ты откладывала месяцами, можно было принять и побыстрее. Твои подданные потому и наглеют, что ты ничего не делаешь в ответ. Накажи хоть раз, утверди свою власть. Не справишься — придумаю что-нибудь еще»

Ощущение присутствия богини пропало — та укрылась в глубинах души принцессы, забрав с собой удушающую силу.

Судорожно вдохнув, Селестия дрожащими копытами подняла чашку с травяным чаем и медленно, боясь то уронить, то раздавить, подняла ее вверх. Осторожно глотнула чуть остывшего напитка, смачивая пересохшее горло, чувствуя, как дрожат губы, касающиеся теплого фарфора.

Не нужно быть гением, чтобы понять — Хелена от нее не отстанет. Ничего общего между ней и ее сестрой, Селеной, не было. Богиня луны и звезд была мягкой, спокойной, очень спокойной и аккуратной. С ней приятно говорить и еще приятнее сидеть в тишине, отдыхая душой и телом. Даже голос у нее был пусть хрипловатый, но нежный, словно у любящей матери, баюкающей родное дитя. Хелена же…

Молот. Всесокрущающий пылающий таран. Грубая, нетерпеливая, удушающе могущественная и жесткая. Она, ни капли не сомневаясь, бесцеремонно вдавила в душу белой пони нужные ей самой качества, не спрашивая, а хочет ли того сама дневная правительница. У огнегривой волчицы было свое видение мира и того, что правильно… И принцесса чувствовала — переупрямить ее будет просто невозможно. Проще было бы уговорить камень сдвинуться с места безо всякой магии.

Посему, оставалось только принять условия. Умирать она не хотела, нет, за саму жизнь как таковую наверняка можно было не беспокоиться. Но вот умереть, как личность…. Лучше уж меняться постепенно, последовательно, и, по возможности, по своей воле.

Хелена желала видеть своей носительницей — тюремщицей? — уверенную в себе дневную правительницу? Ту, кто не колеблется днями и месяцами, кто не боится принимать сложные решения? Что же… Она приложит все усилия, чтобы стать таковой, и разгоревшаяся божественная искра ей в этом поможет. Сила богини солнца уже даровала ей больше уверенности, а теперь, похоже настала пора жесткости.

Приняв решение, принцесса опустила чашку с чаем и встала с кресла. Гора свитков могла и