правду хотел плохого — то оставил бы тебя среди наших вонючих друзей. И сказал бы, что ты сам так захотел!

— Погоди…

Я едва разобрал это чуть слышное бормотание. Но не за дверью, а за соседней стеной.

— Ты там подкоп роешь, что ли?

— Нашёл кое-что… Точнее, кое-кого… — Грузные шаги вернулись обратно ко входу в моё убежище. — Вот. Это было на шее парня, которому её свернули. Тут, в соседней комнате…

Под дверь пролез край бейджика — точно такого же, как и тот, что мы нашли на несчастном старшем лаборанте.

Я поднял карточку и вчитался в полустёртые буквы:

«Тимофей Крикунов. Младший лаборант. РАЭ».

Первую букву фамилии было почти не разобрать. Но фотография на поцарапанном бейджике сохранилась гораздо лучше. И я без труда узнал лицо насупленного худощавого лаборанта.

Ведь это было моё лицо.

Чернейшая пятница-2. Свой среди чужих

— Простите, пожалус… — Всегда спотыкаюсь об это слово. Ну и язык. Все слова в милю длиной. Когда только эти люди жить успевают в перерыве между своими приветствиями и прощаниями. — Простите, пожалуйста…

— А? — Добродушный таксист-кавказец глянул в зеркало. Зелёного сигнала не было уже пару минут. И он явно заскучал, начав барабанить пальцами по рулю под незамысловатую мелодию из динамиков магнитолы.

— Можно станцию поменять?

— Канещн… Какой включить?

— Мэкс… «Максимум» ловится?

— Максим… Щас… — Водитель потыкал кнопки на приёмнике в поисках нужной частоты. — Он?

— Он. Благодарю.

«Кавказец» и «сaucasian». Слова почти одинаковые, а означают совсем разные типы лиц… Так, ладно. Новости кончились, а эти, вроде бы, начинают… Ведущие — мужчина и женщина — как обычно то и дело перебивают друг друга:

— … годарим Василия за последние известия… — Женский голос звучал как-то более серьёзно и ровно.

— Наверное, последние в уходящем году? — А парень постоянно пытался натужно пошутить. И был как будто на взводе.

— Наверное… И-и-и… Без четверти десять в Петербурге, дорогие слушатели! А пока вы все режете салатики и достаёте из своих холодильников всё то, что было припрятано там на новый год…

— Наконец-то можно будет всё это съесть и выпить!

— … Мы, тем временем, уже начинаем исполнять ваши желания…

— Раньше, чем дед мороз!

— Да, ему за тобой просто не угнаться, Коля… И-и-и если хотите прямо сейчас кого-то поздравить…

— Пока не поздно!

— … Да… Передать привет или… э-э-э… просто послушать свою любимую песню — звоните к нам в прямой эфир, мы не откажем!

— Какая ты сегодня безотказная, Света!

— Ха-ха-ха… Напоминаем номер прямого эфира…

— А ви гиде отмечает? — Скучающий во время ожидания на перекрёстке водитель, очевидно, воспринял просьбу о смене радиостанции как приглашение к беседе. Очень не вовремя…

— Нигде. — Нужно сохранять обычное дружелюбие в любой ситуации, не расслабляйся. — Простите… Я что-то устал сегодня очень… Работа… Аврал в конце года…

— Да, харащо-харащо… — Поначалу нахмурившись, таксист быстро вернул на лицо лёгкую улыбку. — Тожи буду всю нощь ездит. Денег надо работать! Жрат чот надо жи…

Пока я понимающе кивал, старясь показать, что беседа, тем не менее, завершена, водитель всё-таки продолжил настукивать какой-то свой ритм под болтовню ведущих программы по заявкам.

Не с кем мне здесь отмечать, трудяга… У меня и дома-то живых друзей после крайнего тура не осталось. А тут… Тут только те, с кем я обязан наладить контакт. К счастью, у всех семьи или подружки. Им в праздник совсем не до одиноких холостяков-неудачников, женатых на работе.

Хотя нет… Звонит вот один зачем-то…

— Да, Роман. Слушаю.

— Алё, Тим? Ты ещё трезвый? Ха-ха…

— Нет, уже в дрова. Тут, на Дворцовой валяюсь.

— Ха-ха… Слушай, а где ключ от крыши? Ты же там в последний раз антенну поправлял, да? Или кто?

— В столе рядом со входом в лабу… Верхний ящик… — Какого чёрта вы туда сейчас попёрлись… — А зачем вам на крышу?

— Салют посмотреть с верхотуры! Уж коль дежурим, так хоть так…

Я не стал дослушивать болтливого коллегу:

— Только не трогайте там ничего. Еле-еле подходящий угол нашёл.

— Да конечно, ты чё! Спасибо! С новым годом, Тим!

— Взаимно…

Я уже собирался нажать отбой, как из динамика снова послышался возбуждённый голос:

— А, Тим! Тим! Стой!

— Что?

— А ты путевые тех, кто вчера с «Востока» прилетел, видел?

— А должен был?

— Нет… Просто там, кажись, напутали немного…

— Напутали? Целой толпой кто-то сидел и путал?

— Ну чё ты начинаешь… Я короч, походу, Саратов и Самару перепутал в отчёте… Им теперь не те деньги за билеты придут.

— Большая разница?

— Да пара тыщ всего…

— Главное, что итоговая сумма одна. Бухгалтерия закроет. А с ребятами после праздников решим, если что. Может и сами договорятся, они уже друг другу как родственники, наверное… — Тем временем на радио уже переходили к приёму звонков. — Ром, слушай, я сейчас не могу говорить…

— Чё, в ментовку всё-таки забирают? А-ха-ха…

— Да, вот уже в автозаке. Давай, суток через пятнадцать увидимся…

— А-ха-ха-ха… С наступа…

Я отключил трубку. Тоже мне праздник… Как с ума все с ним посходили… С ноября повсюду гирлянды. Да ещё этот ортодоксальный Санта в каждой витрине со своей «внучкой» несовершеннолетней… Куда, интересно, делись её родители?

Так, радио!

— … нас первый звонок! Слушаем вас, представьтесь, пожалуйста! — Звонки принимала девушка.

— Здравствуйте! Я уже в эфире, да?

Ну и приветствие… На девять согласных три гласных. Хуже только немецкий… Но это именно тот звонок, который я хотел услышать.

— Да-да, слушаем вас…

— Всей страной! — Снова влез подозрительно бодрый парень-диджей.

— Э-э-э… Да… Эм… — Звонящий выждал положенное время. Всё по инструкции. — В общем… Хочу передать привет своему другу, Петру!

Да, это моей ячейке… Чуть не пропустил из-за этого растяпы…

— Отлично! Первый звонок — и сразу как будто весь город заодно поздравляем! — Порадовалась девушка. — Пётр, и вам тоже привет конечно. От радио «Максимум» и вашего друга! Представьтесь только, пожалуйста! Откуда вы?

— Э-э-э… да… Меня зовут Владимир… Я из Москвы…

Приказ от Центра⁈ Что-то пошло не так… Совсем не так, если они выходят по открытому каналу…

— Очень пр…

— О-о-о! Столица на проводе!