– Не знал, что девушки интересуются футболом, – выдавил Славка.

– Девушки интересуются мужчинами, – ответила я.

– Серьезно?

– Да. Но что нам, бедным, делать, если у мужчин бывают другие предпочтения?

– Да ладно, – отмахнулся он.

– Мы нормальной ориентации…

– Футбол, – пояснила я.

– Наверное, вы преувеличиваете. Это случается нечасто.

Славик вскрыл бутылку водки, которую я презентовала, мужики заказали бутербродов и селедки.

– С чего решились нас угостить? – опять заговорил Славка.

– А как еще можно было обратить ваше внимание?

– Не лгите. Смотрели все, а каждый второй мечтал переспать.

– Ты чего? – толкнул Славку в плечо Эдик.

– Сама провоцирует, – огрызнулся он.

– Красивая девушка решила с нами провести вечер, – заметил Саша, – мне приятно.

– Подождите, я первый ее заметил, – сказал Антон.

– И что? – повысил голос Славка.

– Мальчики, не ссорьтесь.

Я улыбалась широко и ненатурально. Как по сигналу фотографа демонстрируя «сыр».

– Молчи. Поедешь со мной. Домой.

Мужчины ждали моего ответа. По правилам игры я должна воспротивиться и послать нахала ко всем чертям. Но мне так хотелось уехать с ним. Домой.

– Только при одном условии, – сказала при всех. – Моя машина на улице. Донесешь на руках, приму твое предложение.

Это был умопомрачительный всплеск чувств. Я не могла нацеловаться, обнимая все крепче и крепче родное тело. Накал страстей достиг апогея и вырвался наружу. Я даже не заметила, что не завела мотор и не тронулась с места. Не знаю, сколько времени прошло, не знаю, как давно мы покинули заведение. Не помню, как Славка меня донес. Здесь в эту минуту были я и он. И только наша любовь в центре мира. Только его губы и руки. Меня затопила любовь.

А потом я завела мотор. Зачем? Ведь можно было воспользоваться услугами такси, а машину забрать на следующий день. Можно было найти другой путь возвращения домой. Если бы я только знала. Если бы могла предвидеть грозящую катастрофу. Сколько раз проклинала себя за то, что села нетрезвой за руль.

Если бы человек знал будущее наперед, не совершал бы ошибок. Я бы не поехала в этот чертов бар и не мешала смотреть футбол. Осталась дома и ждала, когда любимый человек вернется и съест остывшее запеченное мясо. Но. Я поддалась глупой женской интуиции, решила сделать сюрприз и внести разнообразие в наши отношения.

Машина мчалась по Москве, я так увлеклась вспыхнувшей любовью, что потеряла бдительность на дороге. Держалась за руль левой рукой, сжимая правой его колено, орала песни и успевала моргать Славке. Разжигала страсть, так сказать.

Секунда. Мелькнула секунда, я въехала в дорожное ограждение. Машину подбросило, перевернуло… помню, что пробила головой лобовое стекло и улетела в ночь. Конечно, я была не пристегнута. Славка тоже. Меня это спасло, его – нет.

* * *

Если бы я только знала, что это будет наш последний вечер, последние слова, подарила бы целый океан нежности, выложила бы все чувства и эмоции.

Почему люди скупятся на любовь? Почему казнят себя за несделанное и несказанное? Почему мир так устроен, что человек начинает понимать, как дорога жизнь, находясь в реанимации? Почему все сбереженные слова и припасенные фразы мы говорим тогда, когда тебя уже никто не слышит? Почему мы такие жалкие в проявлении своих чувств? Почему их откладываем «на потом», ждем особого случая, подгадываем время? Когда будет соответствующая обстановка и заиграет нужная мелодия. Почему полагаемся на гороскопы, на совпадения в созвездиях и боимся признаться, что он – важнее всей этой астрологической мути? Почему?

Славку увезли на «Скорой». Машина разбита всмятку. Я сидела и дрожала в своем порванном откровенном наряде на обочине. Руки, ноги и лицо поцарапаны, одежда испорчена. Но главное, я была цела. А Славка нет. На него пришелся основной удар.

Когда очнулась, вокруг толпились люди. Я впала в прострацию. Ничего не помню. Темная ночь, холодный свет звезд, громкие голоса, липкие ладони. Горло жгло, а голова гудела. С разбитого носа текла кровь. Я вытиралась чьим-то платком, но он не мог остановить кровотечение. Из глаз полились слезы. Все казалось кошмарным сном. Но боль в теле сигналила о том, что все происходящее – реальная жизнь.

– Фамилия, имя, отчество?

Я подняла голову и тут же зажмурилась. Фонарь ослеплял, я продолжала плакать. Но темная фигура настойчиво повторяла вопрос. Я опустила голову. Темная фигура дернула за плечо и повторила вопрос.

– Меркулова Каролина Александровна.

– Вы знакомы с пострадавшим?

– С кем?

– Пострадавшим. Необходимо установить личность.

– Кого?

– Вы меня слышите? Посмотрите в глаза.

Фигура убрала фонарь. Я с трудом подняла голову.

– Слышу, но не понимаю, – прошептала сухими губами.

– Сотрясение, – равнодушно заметил мужской голос, принадлежащий фигуре. Вопрос повторился четче.

– Вам знаком человек, с которым вы ехали в машине?

– Да, но…

Я осеклась. Если расскажу о Славке больше, неизвестно, как это отразится. Милиция, следствие, суд. Я виновна?

– Мы познакомились в баре.

– Кто был с ним в баре и куда вы направлялись?

Фигура бесцеремонно выжимала из меня информацию. Вот нахал! Видит, что девушке плохо, и гнет свою линию. Я не придумала ничего лучшего, чем изобразить обморок.

Я упорно не открывала глаза, даже когда сунули под нос ватку с едким запахом. Задержала дыхание и притворялась.

– Носилки! – крикнул над ухом зычный голос.

Меня подняли, положили и понесли.

– Случайная девка, – донесся голос первой фигуры с фонарем, – что с нее возьмешь?

Дверь захлопнулась, и машина тронулась. Наверное, мозг решил подыграть мне и отключился. Следующая картинка появилась в приемном покое. Шум, громкие голоса, мокрая тряпка на лице. Открыла глаза и попыталась сесть. Голова гудела, крупная дрожь била по телу. Сбросила тряпку и позвала девушку, сидящую за столом:

– Мне холодно.

Она не отреагировала. Тихий голос еле слышала я сама. Попыталась махнуть рукой, определив тем самым, что живая. Вышло криво, но успешно. Девица от неожиданности подпрыгнула и выронила шариковую ручку.

– Виктор Михайлович!

Из-за угла вынырнул мужчина в белом халате и, продолжая что-то пережевывать, подошел ко мне.

– Меркулова? Очнулась?

Я кивнула.