— Представляю, но при чем тут вы или я?.

— Вы не понимаете, — зашептал Петр Георгиевич, оглядываясьпо сторонам, — стреляли в людей Руруа. Об этом говорит весь город. А вас,насколько я знаю, интересует деятельность именно этого господина.

«Где они нашли такого экспансивного помощника? — подумал„Дронго“. — Странно. На профессионала он не похож. А Владимир Владимирович нестал бы работать с дилетантами».

Словно прочитав его мысли, Петр Георгиевич вдруг сказал:

— Я ведь всю жизнь занимался морем. Был экспертом ООН повопросам судоходства. И тут вдруг попросили вам помочь. А как вам помочь, ядаже не представляю.

— Понятно, — улыбнулся «Дронго», — не волнуйтесь. Все впорядке, — конечно, они не могли найти никого другого. В разрушенном,разорванном пространстве бывшей страны доверять кому попало было очень опасно.И тогда решили довериться просто честному человеку, посчитав, что это важнеепрофессионализма. Может, в этом и была своя логика.

— А кто стрелял, вы не в курсе? — спросил «Дронго».

— В том-то все и дело, — загорячился Петр Георгиевич, —говорят, что в порту был целый бой. На судно Руруа напала целая банданезнакомцев. И никто не знает, кто они такие.

— А со стороны нападавших кто-нибудь убит?

— Рассказывают, что было двое раненых, но их нигде не нашли.

— А по-вашему, кто это мог быть?

— Понятия не имею, — пожал плечами Петр Георгиевич, — какаябанда осмелится напасть на судно, принадлежащее Руруа? Ума не приложу. Если оних найдет… Вы знаете, он очень жестокий человек.

— Догадываюсь.

— Нет, серьезно. Его боятся в Батуме все — от начальникамилиции до ночных сторожей в порту. И вдруг выяснилось, что на его кораблькто-то напал.

Убили его людей. И, что самое страшное — похитили его груз.

— Так это самое важное, — сорвалось у «Дронго», — чего же вымне раньше об этом не сказали? Значит, нападавшие забрали судно, принадлежащееРуруа?

— Нет, судно как раз не тронули. Но вот груз, который был наэтом судне, забрали. Говорят, там было товаров на миллион долларов.

— Какой товар может быть на миллион долларов, ПетрГеоргиевич? — усмехнулся «Дронго». — Подумайте сами.

— Вы думаете… — Петр Георгиевич испуганно оглянулся.

— Конечно. Только наркотики. Из-за них и была этаперестрелка.

— Какой ужас. Я, конечно, так думал, но не решался об этомсказать вам.

— Вы можете в нескольких словах рассказать о руководителяхправоохранительных служб города? Основные черты и фамилии.

— Да, обязательно. А вы будете записывать. Ох, простите, якажется сказал глупость. Плохой из меня шпион. Значит так — начальник милициигорода Шервашидзе, ему под пятьдесят, перевели из Кутаиси. Говорят, оченьстрогий, но справедливый. Ничего особенно плохого о нем сказать не могу, онздесь всего два месяца. Прокурор города Джавахишвили здесь уже пятый год. Оченьхороший человек. Мягкий, добрый. Со всеми старается ладить. Ни с кем нессорится. При Гамсахурдиа он был заместителем прокурора и вел себя оченьдостойно. Ему пятьдесят три года. Я знаю точно, потому что его младший сын ходитв школу с моей дочерью. Наконец, руководитель местной службы госбезопасностиОтар Пагава.

У него мать из Тбилиси, говорят, родственница самого Сигуа.А отец местный.

Пагава работает здесь второй год, приехал из Тифлиса.Аккуратный, внимательный, старается особенно не выделяться. Но при нем награнице тоже навели относительный порядок, хотя у пограничников есть свойсобственный начальник Нодар Хиникадзе, выпивоха, лгунишка и бабник. Простите,что я так говорю, но Хиникадзе знают во всех ночных кабаках нашего города. Ониногда привозит с границы целую группу людей и гуляет с ними до утра. Об этомвсе знают, но молчат, предпочитают не связываться. Хиникадзе, говорят, лучшийдруг Руруа. Но может, это только слухи, я точно не знаю.

— А кто, по-вашему, мог напасть на корабль Руруа? Есть вгороде влиятельные люди, способные встать у Руруа на пути?

— Ой, не знаю таких. Может и есть, но мне лично не известны.Хотя, если подумать… Таких смельчаков быть не может. Иначе Руруа их в порошоксотрет, кровью умыться заставит. Нет, таких быть не может. Не местные этосделали, вот что я вам скажу.

— Понятно. Если у вас кто-нибудь спросит про наш разговор,скажете, что рассказывали мне о Батуми, о его акватории, о фауне окрестныхмест.

Договорились?

— А это зачем?

— У вас могут узнать про меня, про нашу встречу. А мне нехотелось бы подставлять вас.

— Спасибо. Что-нибудь еще?

— Ваше здоровье. Значит, вы говорите, Хиникадзе близкий другШалвы Руруа. Это точно?

— Самый близкий, — уверенно ответил Петр Георгиевич, — обэтом говорит весь город.

— Спасибо. Вы нам очень помогли. До свидания. — Он встал,протягивая руку. Петр Георгиевич был явно смущен.

— Может, вам надо еще что-нибудь узнать?

— Нет, больше ничего. Вы и так дали много ценной информации.

Петр Георгиевич гордо поднял голову, блеснули стекла очков.Он крепко пожал руку «Дронго» и уже более уверенно пошел в сторону выхода.

«Этот номер оказался пустышкой», — с огорчением подумал«Дронго».

И в этот момент услышал за спиной красивый женский голос —Вы не могли бы угостить меня сигаретой?

Женщина произнесла эту фразу на безупречном английском, и онстремительно обернулся.

Дача, на которой была убита Семенова, только условно моглабыть названа дачей. На самом деле это был небольшой, видимо, в прошломсторожевой домик, состоящий из одной комнаты и кухни. Семеновой он достался понаследству, там проживал ее отец. Судя по всему, небольшой домик раньше былчастью имения, которое снесли в начале пятидесятых при расширении этогоучастка. Тогда же здесь началось массовое дачное строительство. А сторожкупросто передали отцу Семеновой. Теперь Чижов и Михеев стояли в комнате, молчанаблюдая, как работают эксперты, пытающиеся обнаружить отпечатки пальцев.

— Видимо, ничего не найдем, — сказал Малышев, эксперт-дактилоскопист,— никаких отпечатков пальцев здесь нет. Все чисто.

— Работал профессионал, — выдавил Михеев сквозь сжатые зубы.

Сигарету он перед этим выплюнул.

— Убирают нежелательных свидетелей, — наклонился над убитойЧижов, — опять выстрел в сердце. Видимо, убийца стоял совсем близко,посмотрите, какая рана.