— А когда я скажу, что не курю, будете бить, за то, чтогордый? — усмехнулся Евгений.

— Ты смотри, — просипел второй, — все знает. Да нет, бить небудем.

Снимай куртку и часы. И можешь проваливать.

— Ребята, поздно уже, — попросил Чижов, — а я сильно устал.Давайте по-мирному разойдемся.

— Ты гляди, какой шустрый, — сказал второй. У этого вообщебыл голос сифилитика. Может оттого, что они все время проводили на открытомвоздухе.

Хобби у них было, конечно, своеобразное.

— Снимай куртку, — сказал первый. Пока в руках у них ничегоне было.

Спорить больше не хотелось.

— Я следователь прокуратуры, ребята, — уставшим голосомсказал Чижов, — идите по домам. Поздно уже.

— Знаем, какой ты следователь. Давно бы пушку предъявил,если бы имел.

А на понт ты нас не бери. Мы не из пугливых, — сказалвторой, — нам все равно откуда ты. Сымай, говорю, куртку. — В руках у негоблеснул нож.

«Придется драться», — огорченно подумал Чижов. И в этотмомент за его спиной раздался чей-то уверенный голос.

— Не торопись, салага.

Он обернулся. В проходе за его спиной стояли двое из егопостоянных сопровождающих, высокие, здоровые ребята, очевидно, спортсмены. Одинбыл темноволосый, возможно, грузин. Второй говоривший был блондином.

— Ты кто такой? — разозлился «сифилитик». — Уходи отсюда.

— Вали, говорю, салага, — мощно пророкотал бас говорившего,— иначе плохо будет.

— Может, я пойду, а вы сами тут разберетесь, — предложилЧижов, — у меня работы сегодня много было. Устал очень. А вы как-нибудь безменя разберетесь.

— Иди, дорогой, — ласково сказал второй из сопровождавших схарактерным грузинским акцентом, — и ни о чем не беспокойся. Мы их убивать небудем. Просто немного поучим. Нельзя так вести себя в городе, это некрасиво.

Нападавших явно смутила эта уверенность неизвестно откудапоявившихся защитников. Но в руках у тех пока ничего не было. «Сифилитик»помахал ножом.

Отступать было стыдно и невозможно. На него смотрели еготоварищи.

Сделав стремительный выпад, он попытался достать блондина.Тот, даже не изменив своей позиции, лишь поднял руку, и нападавший полетел вгрязную лужу.

— Ах ты, — полез на него высокий парень, вложивший в правуюруку кастет, но на этот раз получил сокрушительный удар в лицо и, выронивкастет, растерянно рухнул на землю.

— Идите, — попросил грузин Чижова, — вам здесь быть совсемне обязательно. Спокойной ночи. А мы их убивать не будем, это я вам обещаю.

— Кончайте разборки, ребята, — попросил Чижов и, обращаясь кнапавшим, добавил, — вы же видите, они профессионалы. Живого места на вас неоставят.

Кончайте бузить, ребята. Поздно уже.

С отчаянным криком «сифилитик» попытался достать самогоЧижова, едва не проткнув тому куртку своей финкой. Чижов успел увернуться,толкнуть нападавшего.

— А ну вас к черту, — разозлился он, — сами разбирайтесь. —Он оттолкнул плечом третьего из нападавших и быстро зашагал к дому.

Почти целую минуту он слышал за спиной какой-то шум, сильныеудары, крики ребят. Нападавшим, очевидно, приходилось несладко. Организованнаяпреступность наглядно демонстрировала свое преимущество перед уличнойпреступностью таким нетрадиционным способом.

Утром, войдя в кабинет, он услышал телефонный звонок. ЗвонилМихеев.

— Что у вас случилось? — спросил начальник уголовного розыска.

— Все в порядке, — удивился Чижов, — а что должно былослучиться?

— Я просил на всякий случай присмотреться к дому, где тыживешь. Там в районе мой кореш работает, еще по флотской службе, — голос уМихеева был немного раздраженный, — говорят, вчера у твоего дома была драка.Как раз в то время, когда ты домой возвращался.

— Это мои «телохранители» отличились, — засмеялся Чижов, —вы были правы, Константин Игнатьевич. Вчера на меня в проходе, под аркой,напали трое хулиганов. Внезапно появившиеся «спасители» отбили, как я думаю, ухулиганов всякое желание заниматься таким странным делом. А что, что-нибудьсерьезное?

— Один в больнице с сотрясением мозга. Двое других тожесильно избиты.

Ты напрасно так веселишься. Когда мы добьемся хотькакого-нибудь результата, все может измениться в обратную сторону. И твоиребята будут отрабатывать эти приемы уже на тебе.

— Учту, — настроение у него испортилось, — санкцию на обысквыписывать?

— Да, мы сейчас за тобой заедем. Своему прокурору пока недокладывай.

Потом расскажешь. А то, боюсь, его мэрия так настроила, чтоон теперь не даст нам работать.

— А при чем тут мэрия?

— Увидимся, все расскажу. Готовь документы, мы скоровыезжаем.

Положив трубку, он добросовестно сел выписывать санкцию наобыск. За подписью он отправился к заместителю прокурора — Виктору Миловидову.Тот, ничего не спрашивая, просто подписал санкцию. У него с утра сильно болелзуб, и он уже сожалел, что заявился на работу в таком состоянии.

Михеев приехал с тремя сотрудниками. Среди них Чижов узналСтеклова и приветливо кивнул ему.

— Значит так, — серьезно сказал Михеев, сидевший на переднемсидении, — мы столкнулись с мощной, хорошо организованной группой. Вчера экспертыиз МВД по моей просьбе проверили наши телефоны. Этим молодчикам удалось дажеподключиться к нашему кабелю. Отныне по телефону больше ни одного слова. Да и вмашине разговаривать опасно — с такой техникой они могут слышать нас и здесь.

— Хорошо работают, — не удержался Чижов, — нам бы такуютехнику.

— Вот-вот, — Михеев оглянулся, — твои и мои ребятапо-прежнему на хвосте.

Разрешение на обыск у кого подписал?

— У Миловидова.

— Правильно сделал. Твой Морозов сразу начал бы бисерметать. Знаешь, людей ведь по разному купить можно. Одного деньги интересуют.Другому нужна слава, третьему — власть. Твой Морозов спит и видит себяпрокурором города.

Поэтому ни за что не будет ссориться с мэрией Москвы. Этодля него самое важное. Он, конечно, относительно честный человек, но за постпрокурора города…

Михеев сделал страшное лицо. Все сидевшие в машине ребятадружно расхохотались.

— Говорю только для вас, без передачи, — строго напомнилМихеев, — а вообще с прокурором района нам еще повезло. В соседнем такой хапугасидит.