— Да, — согласился присевший на корточки рядом с нимследователь местной прокуратуры, — стреляли всего один раз.

Он пытался не выдавать своей радости, но в душе, конечно,торжествовал.

Это преступление поручат расследовать приехавшим из столицыМихееву и Чижову, увязав его с первым делом. Таким образом, он автоматическивыбывал из расследования столь серьезного преступления.

А Чижов, стоявший рядом с ним, думал о том, как ониошиблись, не проверив еще в ту ночь, кто именно проживал в гостинице и насколько дней был оплачен счет за его проживание.

— Почему мы не обратили внимания на ее слова? — спросил онМихеева. — Никогда себе не прощу.

— Почему не обратили, — спокойно возразил Михеев, доставаяновую сигарету, — я обратил внимание прямо в тот вечер. Поэтому и сказал насчетдевочек. Был убежден, что она врет. Поставляла девочек богатому клиенту. Ноузнав его имя, сразу понял, что этого быть не могло. Слишком дешевые девочкибыли у нее для Мосешвили, тот с такими просто не стал бы связываться. Но тогдавсе закрутилось, не до нее было. А когда вспомнил, вот видишь, уже поздно…

Это, конечно, моя ошибка. Но я не думал, что она может бытьзамешана в таком преступлении. Самое интересное здесь, что она действительномогла не знать убийцу. Просто ее попросили пойти в номер-люкс именно вопределенное время. И вся ее беда была в том, что она знала, кто именно попросил.Вот за это ее и убрали.

— Думаете, не найдем никаких следов? — спросил Чижов.

— Не найдем, — Михеев жевал сигарету, не обращая внимания,что сигарета сломалась, — мотивов видимых нет, ничего не взяли. Явно действовалнаемный киллер. Нужно выходить на его хозяев. А убийцу мы, конечно, не найдем.И будет на нас с тобой висеть нераскрытым еще одно преступление.

Чижов огорченно махнул рукой. Похоже, Михеев был прав и вэтот раз.

— Ко мне на кладбище подходил один из людей Хотивари. Важейзовут.

Спрашивал про кольцо. Я сказал — у нас.

— Пусть придут, — Михеев наконец выбросил сигарету, —оформлю изъятие, вернем после завершения следствия.

— Они, по-моему, его и не очень хотят. Просто искали,думали, убийца снял.

— Хм, — недовольно пробурчал Михеев, — такой дурак был быэтот убийца, если бы польстился на это колечко. Его же сразу можно тогдавычислить. Нет, и там, и здесь действовал профессионал, может, даже один и тотже. Хотя это вряд ли. Убийца Мосешвили давно ликвидирован — в этом я несомневаюсь, уж очень значительная фигура был покойный. За тобой не следят?

— Ходят, — показал на окно Чижов, — сразу трое ездятбуквально по пятам.

— У меня такой же эскорт, — сообщил Михеев, — понять ихможно. Вместе с нами ищут убийцу. Для них это преступление как вызов, пощечина.И ответить на него они хотят сообща.

— Обыск на даче Мосешвили делать будем? — спросил Чижов.

— Для чего? Там уже все перевернули его люди. Там тоже естьнеплохие профессионалы. Мы ничего не найдем, а просто разозлим своихподопечных. А это сейчас глупо, — подумав, ответил Михеев.

В город они возвращались в автомобиле Чижова. Чуть поотстав,мягко шли две машины с боевиками Хотивари. Те даже не особенно скрывались. Ихзадача была вести следователя и начальника уголовного розыска, докладывая окаждой их встрече. Мафия хотела нанести свой удар раньше, чем преступникипопали бы в руки закона. И поэтому откормленные мордастые ребята Хотивари такнагло, в открытую следили за Чижовым и Михеевым. Правда, последний несколькораз уходил от своих преследователей, заставляя ребят рыть землю от бешенства,когда они не могли понять, куда делся их подопечный.

— Получается, что мы только выжидаем, — горько заметилЧижов, — когда они уберут очередного свидетеля.

— Не совсем, — Михеев хотел достать сигарету, но затем,передумав, положил пачку в карман, — дело в том, что мы пока не знаем, кто это«они». Те, кто идут за нами следом — нет. Эти сами ищут убийцу. Тогда кто? Тыпонимаешь, здесь важно сыграть на их противостоянии, на их конфликтах.Мосешвили был очень известным человеком, и убрать его могли только с согласиякого-то из самых важных, самых значительных преступных авторитетов города.Любой, отдающий такой приказ, должен был, по меньшей мере, представлять себе, чтотакое «Михо» для города. Но почему Мосешвили оказался в ту ночь один, безохраны, без своих людей в гостинице? Почему он заказал такси? С кем онсобирался встретиться в Шереметьево? Вот вопросы, на которые мы должны искатьответы. Тогда и организаторов убийства сможем легко вычислить. Это не простовнутренние разборки Женя, здесь все куда серьезнее. Кто-то решил изменить самусистему получения доходов, потеснив группу Мосешвили. А такие вещи кончаютсясерьезными разборками. Если они даже получат намек, я имею в виду людейпокойного, кто это мог сделать — разборки начнутся мгновенно. И тогда мы ужебудем не нужны. Здесь скорее прибавится работы моргам, хотя думаю и труповбудет не так много. Люди просто будут исчезать без следа.

— Мрачная перспектива, — Чижов посмотрел в зеркало заднегообзора, — идут нахально, ничего не боятся.

— А чего им бояться? Документы у них в порядке. Закона онине нарушают.

Скорее наоборот, являются твоими своеобразнымителохранителями. Если кто-то решит, что мы зарвались и попытается нас убрать,они этого не допустят — можешь быть уверен. Им важно, чтобы мы остались в живыхи нашли хоть какой-то след в этом деле. Вот тогда они сразу отвалят от нас ипойдут по следу гораздо быстрее, чем все наши службы.

— А обыск в «Ампексе» тоже не проводить?

— Там — обязательно. Прямо завтра же и выписывай санкцию наобыск. Я тоже поеду с ребятами. Там может быть много интересного, независимо отрезультатов расследования. Ты меня подвези на работу, я немного посидеть хочу,подумать. Может, вспомню о старых знакомых, проверю кое-какие связи. У нас стобой уже два убийства подряд, и никакого просвета.

Чижов повернул автомобиль в сторону УВД. Высадив Михеева изаметив, как одна из машин преследователей мягко затормозила метрах в ста отздания милиции, он резко вырулил на противоположную сторону и дал сильный газ.Машина преследователей, мгновенно набрав скорость, повторила его маневр, словноуказывая на бесперспективность всяческих выкрутасов.

К дому он подъехал, когда было совсем темно. Оставив машинуна стоянке, он раздраженно хлопнул дверцей, и отправился к своему дому. Здесь,на тихой, незаметной улочке Москвы фонари давно уже не работали.

Он шел, глядя под ноги, размышляя о словах Михеева, когдавнезапно увидел троих стоявших перед ним ребят. Они преграждали ему дорогу втемном проходе, ведущем к его дому.

— Закурить не найдется? — спросил один, высокий, противный,с писклявым, может, простуженным, голосом.