– Ну да. УВ связалось со мной и предложило маленькую характерную роль в книжке одного типа, он спец в жанре хоррора. Им нужен был толстый уродливый коротышка лет тридцати, и вот он я…

Я сразу понял, что он создан для этого ремесла и после первого задания попросит себе следующее. Работы хватает. Такие физические данные, как у него, очень востребованы писателями.

– …Плюс в том, что этот романист уже определил мою роль, – продолжал он, – и психологически мне вроде ничего особенно не грозит. Хуже другое: действие книжки происходит в одна тысяча девятьсот шестьдесят третьем году, когда убили президента или что-то в этом роде, а времена тогда были совсем замшелые. Никаких тебе компов, телики черно-белые, я уж не говорю об их стрижках. Полный lose[17].

Ему повезло, что попался писатель, который хоть по минимуму прорабатывает заранее план и линии персонажей. УВ может вызвать парня именно в тот момент, когда он нужен, и проинформировать об ожидаемых рисках. С моим Саксом мне такая привилегия и не снилась. Этот алкаш никогда не утруждался никакой подготовкой. Только смутное представление о сюжете, и когда он чувствует себя готовым, то принимается писать. Другими словами, я никогда не знал, что со мной случится, и вот это, честно говоря…

И еще два маленьких уточнения по поводу того, что говорил мой сосед. Первое: если УВ заранее знает, что Инжениум[18] (так нас именуют) должен умереть, оно присылает тех, кто приговорен пожизненно. Наше островное государство одобряет подобную практику, видя в ней лишь явные выгоды: это приносит деньги, с одной стороны, и освобождает место в тюрьмах – с другой. И второе уточнение, немаловажное: даже те писатели, которые набрасывают план, могут изменить его в процессе написания книги. К несчастью, если вы уже внутри, то обратного хода нет. Вы должны быть готовы к любой неожиданности.

Мой сосед отвернулся, разглядывая вновь прибывшего, которого я уже где-то видел. Через несколько секунд у меня в голове щелкнуло: да это же Тирион Ланнистер, карлик из «Игры престолов»! Длинные спутанные волосы, тусклое лицо. Настоящее дитя подземелий. Ему сейчас где-то под семьдесят. Я уже много лет не встречал коротышку на Острове. Говорят, после смерти Джорджа Мартина[19] он бродит в депрессии и одиночестве по своему огромному замку. А с такой нетипичной внешностью, как у него, нет никакой возможности заполучить роль в другом романе. Ланнистер принадлежит единственному человеку, и этим человеком был Мартин. Позволяет ли его присутствие здесь предположить, что новый автор взялся за продолжение саги?

Томми снова вяло растекся по креслу:

– Ты, как и Ланнистер, стареешь, и твой Оливье Сакс, соответственно, тоже. Ты не боишься, что в один прекрасный день он тебя…

Он проводит большим пальцем по горлу, от этого жеста у меня мороз пробегает по коже. Это не секрет: очень часто серийщики в конце концов погибают или же уходят в отставку, если имеют дело с милосердными авторами. Я никогда не мог смириться с мыслью, что умру в книге, в глубинах Харибды, так далеко от дома.

– Поэтому я и решил завязать после этой книги. От романа к роману состояние здоровья Оливье Сакса ухудшается. Да и книги его уже не так хороши, бывает я и сам в них скучаю.

– А что будет, если ты все бросишь? Ну, с Саксом, я хочу сказать.

– Возможно, к нему больше не вернется вдохновение, и он не сможет продолжить историю моих приключений. УВ, конечно, постарается отрыть нового Инжениума, похожего на меня, но ничего не получится. Мы слишком хорошо знаем друг друга, Сакс и я… Тогда, возможно, он, как и я, уйдет в отставку или же примется за другую серию книг.

– Если ему понадобится парень вроде меня, я готов…

После двух часов ожидания меня выкликают. Несколько человек сгрудились у окна, выходящего в коридор. Санитары ведут какого-то типа в синей пижаме, с пеной на губах. Еще один вернулся с задания, сорвавшись с катушек.

Приходит время подписывать бумаги: различные документы, снимающие с УВ любую ответственность, мой новый контракт с фиксированной суммой выплаты и премией, варьирующей в зависимости от времени, проведенного на той стороне, а также прочие пункты, которые я даже не перечитываю. Поскольку я предупреждаю, что это будет мой последний раз, они дают мне подписать еще кучу бумаг, то и дело переспрашивая, уверен ли я, что желаю покинуть Управление после этого задания. Уверен на все сто и даже больше.

Потом я направляюсь в зал, где проводится checklist[20], там меня ждет Мессин, высокий, чуть сутулый рыжеволосый тип с лицом таким белым, будто оно выточено из кости, вымоченной в жавелевой воде. Это мой персональный медбрат, мы с ним особо не разговариваем, но он уже был здесь тридцать лет назад, когда я отправлялся на первое задание, и мы друг другу симпатизируем.

Я устраиваюсь в капсуле производства «Харибда©», еще одного из крупнейших работодателей Сциллы. Это для обеззараживания или стерилизации, что-то вроде. Стеклянные створки опускаются. Я впадаю в беспамятство, а когда газообразные продукты рассеиваются и я открываю глаза, то чувствую ужасную слабость. Мессин произносит обычную речь, объясняя, что все нормально, таково действие препаратов. Помогает мне вылезти. Как ни странно, я едва держусь на ногах: полное ощущение, что мышцы не работали целую вечность. Замечаю, что моя кожа пахнет мятой – из-за газов. Меня подвергают разным медицинским тестам, меряют давление, берут несколько проб крови, заставляют проделать несколько упражнений, прежде чем приступить к главному: сгибания, растяжки, получасовой бег на тренажере. Мессин заносит наблюдения в планшет.

– Хорошо провели время после предыдущего раза? Как ваша жена?

– Отлично. Это мое последнее задание.

Его лицо сморщивается, и потом я читаю в его глазах сожаление.

– Мне вас будет не хватать.

– Мне вас тоже, Мессин.

Мы выходим оттуда, и Мессин направляет меня в коридор номер 42. Справа от меня парень в оранжевой робе и наручниках – уголовник – орет и отбивается так, что четверо мужчин его еле удерживают. Он, конечно же, не знает, что его отправляют на убой, отдав во власть писателю, который не испытывает к нему ни малейшей жалости. У парня большая татуировка в форме паутины прямо посередине лица. Возможно, его только предупредили, что он должен умереть, не пояснив – как и когда. Представляю, какое его ждет потрясение, когда он приземлится в глубинах Харибды.

Оставшись один в тесном боксе, я раздеваюсь и устраиваюсь в капсуле – копии той, которая для обеззараживания. Я укладываюсь, мне, к счастью, комфортно, учитывая, сколько времени мне предстоит провести внутри. Стеклянные створки надо мной запираются. Датчики вокруг головы смыкаются. Мессин устанавливает зонды, он будет заниматься моим жизнеобеспечением, контролем над биологическими показателями, и он же встретит меня по возвращении через несколько месяцев.