но осознание собственной несостоятельности перевешивает остальные чувства. Завтра все будет, как раньше. Может, Ветка даже решит уехать вместе с травматологом... Но сегодня, сейчас мы как будто вместе, вместе на каком-то сакральном уровне, и я буду помнить эту нашу ночь.

— Саш, я правда тебе не нужна? — Вопрос, выворачивающий меня мясом наружу.

— Нужна... Очень нужна... — одними губами произношу и касаюсь ее волос. Скольжу по ним пальцами и глотаю предательские слезы.

Вскоре Ветка перестает всхлипывать и успокаивается. Ее дыхание становится ровным. Она спит, а я еще долго глажу ее по голове, перебирая волосы между пальцами. Пока сам не погружаюсь в вязкое марево. Сквозь сон слышу, как Света что-то бормочет и встает. Нежно целует меня в щеку и уходит. А я не могу открыть глаза, мне уже что-то снится. И сон этот на удивление яркий и счастливый. Улыбаюсь и, наконец, опускаю себя.

Глава 20 

Светлана

Будильник, как персональный палач казнит меня без суда и следствия. Обычно я просыпаюсь до его звонка, но не сегодня. На ощупь нахожу гаджет и выключаю звук. Только бы не уснуть заново.

Кое-как разлепляю веки и понимаю, насколько была неправа вчера. Голова раскалывается, а к горлу подступает тошнота. Отличное начало нового дня, ничего не скажешь. Справедливая расплата за вчерашнюю слабость.

Вспоминаю, как ходила в комнату Саши и изливала душу. Хорошо, что он не слышал, а то не знаю, как бы в глаза ему смотрела. Достукалась. Напилась и понесло на откровения. Дура какая... господи. Зажмуриваюсь и тяжело дышу, пытаясь справиться с эмоциями.

Голова болит все сильнее и отвлекает от гнетущих мыслей, но валяться некогда. Надо приводить себя в порядок. Скоро приедет Алексей, чтобы отвезти нас с Сашей в больницу. Смотрю на часы и ускоряюсь.

Прохладный душ как спасение. Мне становится относительно легче. Тошнота отступает но голова так и разрывается. Похмелье во всей красе. Знаю же, что нельзя пить алкоголь, он выдает мне спецэффекты, и все равно повелась на уговоры змея-искусителя.

Собравшись с силами, иду на кухню и, конечно же, встречаю осуждающий взгляд Ирины Борисовны. Вот без нее я бы никак не обошлась. Киваю в знак приветствия и опускаюсь на стул. Ирина Борисовна никак не комментирует мое состояние. Ставит на стол передо мной бокал с водой и бросает в нее две таблетки шипучего аспирина. Неожиданно... и приятно. Это перемирие?

— Спасибо, — почти шепотом говорю я и поднимаю на нее глаза.

— Кофе? — Ирина Борисовна выжидательно приподнимает бровь.

— Да, если можно, — озадаченно киваю и залпом пью лекарство.

Через пару минут передо мной материализуется чашка ароматного кофе. Отчего-то даже не сомневаюсь, что сахара в нем ровно столько, сколько я люблю. И молоко. Улыбка невольно появляется на губах.

Ирина Борисовна молча готовит сыну завтрак и больше не обращает на меня внимания. Что даже лучше. Надо собраться. Медленно потягиваю горячий кофе и старательно ищу в себе силы на предстоящую поездку. Но от одной мысли о машине в желудке вновь становится неспокойно.

— Доброе утро. — На кухне неожиданно появляется Саша.

Я еще не привыкла, что он передвигается по всей квартире. Слишком поздно соображаю, что надо было хоть переодеться, а то я по-домашнему, в халатике.

— Доброе, — выдыхаю.

Поджимаю губы и потираю виски. С каждой минутой головная боль только усиливается. Нет, ничего не получится. Надо полежать немного.

— Все нормально? — участливо спрашивает Саша и пытается перехватить мой взгляд, но я упорно не смотрю на него. Не могу. Мне неловко. Не знаю, как себя вести после вчерашнего. Вроде и понимаю, что это все только мои тараканы, но разбираться сейчас нет сил. Чуть позже.

— Нормально, — выдавливаю из себя скупую улыбку. — Через час приедет Алексей, чтобы отвезти нас в больницу. Он договорился об обследовании для тебя.

— Хорошо. — Саша нервно сглатывает, а я замечаю, как каменеет его лицо. — А потом вы уедете?

— Что? — хмурюсь, пытаясь понять, о чем он говорит, но сдаюсь и уточняю. — Почему мы? Леша уедет, я останусь.

— Надолго?

— Мы же договорились, — напоминаю и качаю головой. Что он опять себе придумал. — Пока ты не поправишься. Извини, я пойду прилягу.

Ставлю недопитый кофе в раковину и выхожу из кухни. Нет у меня ресурса разбираться в причинах таких вопросов. Чуть позже обязательно нужно будет поговорить, а сейчас хотя бы просто принять горизонтальное положение.

Едва касаюсь головой подушки, как проваливаюсь в сон. Тягучий и нудный. Я сплю, но вместо сна слышу что происходит вокруг. Голоса. Движение. Звонок в дверь. Алексей, наверное. Надо заставить себя проснуться, но не получается.

— Добрый день, мои пассажиры готовы? — слышу бодрый голос друга.

— Здравствуйте, не все, — с упреком отвечает Ирина Борисовна.

— Что случилось?

— Вам виднее, вы же вчера гуляли... — многозначительно замечает она, а я, наконец, получаю свободу. Открываю глаза и несколько раз моргаю, отгоняя остатки сна. Смотрю на часы. Пора ехать, а то опоздаем. Принимаю вертикальное положение и сразу же жалею об этом, так как перед глазами все плывет

— Я могу ее увидеть? — настаивает Алексей.

Нет. Не надо. Я не в том состоянии, но меня никто не слышит.

— Пойдемте.

Ирина Борисовна провожает Алексея в мою комнату. Тяжело вздыхаю и лихорадочно пытаюсь привести себя в порядок.

— Светлячок, привет. — Он входит в комнату и опускается передо мной на корточки. — Ты как?

— Не очень, — честно отвечаю и рефлекторно зажимаю рот ладонью.

— Да, что-то ты совсем «зеленая», — качает головой Алексей. — Наверное, третий был лишним...

Сначала напоил, а теперь еще и издевается. Вот и кто он после этого? А сам бодр и свеж, как будто выпивала вчера я одна.

— Я, наверное, умру, да? — с надеждой спрашиваю. Эта вероятность кажется мне наиболее заманчивой сейчас.

— Ну мать, ты даешь, — смеется Алексей. — Ничего тебе не будет. Как пить не умела, так и не научилась, — насильно укладывает меня обратно на подушку. — Поспи пару часов да поешь чего-нибудь горячего и будешь как новенькая.

— А больница? — упрямо сажусь обратно. Я не могу подвести Сашу. Нам очень нужно обследование.

— Без тебя съездим, не маленькие, — беспечно отмахивается Алексей.

— Правда?

— Ну конечно. Спи давай, потом