– Если можно, и то, и это. Я думаю… двадцать?

Магичка Тейн кивнула и запустила руку в сумку.

– Я могу заплатить вам…

– Ой, бросьте, не нужны мне деньги. Я хочу поспособствовать вашему роману, только и всего. – Она улыбнулась и вручила стопку бумаги – листов двадцать – Алви. – Начинайте писать, а я потом буду Складывать.

Алви кивнула.

– Спасибо. Большое спасибо. – Она вынула карандаш и написала первое, что пришло ей в голову. «Беннет, мне очень жаль, что я не встретилась с вами вчера. Честное слово, я с нетерпением ждала вечера, но потом заработалась в полимерной, и у меня все вылетело из головы. Пожалуйста, простите меня».

Она взяла другой лист. «Мне очень, очень стыдно!»

И еще один. «Обещаю до Рождества отказаться от магии, если вы простите меня. Ах да, кстати, это Алви».

Алви бросила взгляд на магичку Тейн. Ее руки проворно порхали над листами, заглаживая сгибы, формируя крылья и хвост. Алви восхищенно смотрела, как она изготовила певчую птичку, затем журавля, затем бабочку. Насколько же сильно это волшебство отличалось от того, которое выбрала она для себя!

Складывание являлось одним из старейших направлений магии. Сколько же оно имело отработанных заклинаний, а Полиформовка была совершенно новым, неизведанным делом!

Алви хватала лист за листом и размашисто писала на каждом из них извинения. На одном она изобразила свой автопортрет с печальным лицом. Глупо, наверное… Но она не хотела расходовать впустую ни бумагу магички Тейн, ни ее великодушие, и отдала ей и этот рисунок. Складывая его, магичка захихикала.

– Ну вот, – сказала женщина с оранжевыми волосами, закончив свою работу. Бумажные создания заполнили весь стол и всю скамейку. – Я уже вложила туда заклинания, так что вам остается только сказать «Дыши», а потом произнести адрес. Только сначала напишите на крыльях имя Беннета.

Алви кивнула.

– Обязательно. О, огромное вам спасибо. Я, знаете ли…

Ее перебил мужской голос.

– Минуточку, – сказала магичка. – Я уже заканчиваю.

Алви подняла голову и увидела, что в нескольких футах от входа, скрестив руки на груди, стоит мужчина лет, пожалуй, тридцати с небольшим, с волнистыми черными волосами, по которым сложно было понять, короткие они или длинные. На нем было пальто цвета индиго необычного фасона.

– Я встретила подружку Беннета, – сказала магичка и, хватаясь за край скамьи, с усилием поднялась на ноги. – Ей были очень нужны почтовые птицы.

Мужчина улыбнулся, хотя улыбка отразилась только в глазах; губы остались неподвижными.

– Надеюсь, это не то, что было в коробке? – осведомился он, глядя на беспорядок на скамье.

– Это великодушный жест, – пояснила Алви.

Мужчина кивнул и опустил руки.

– Ах, препятствовать великодушному жесту недопустимо. – Он взял магичку Тейн под локоть. – Если ты готова, любимая…

Магичка Тейн улыбнулась. Повернулась к Алви и сказала:

– Желаю удачи! – и скрылась за дверью.

Алви проводила пару взглядом и вернулась к магическим созданиям. Какая невероятная удача – наткнуться на Складывателя в почтовом отделении! Алви уселась за стол и быстро нацарапала имя Беннета на крыльях всех почтовых птиц и бабочек, а потом осторожно, чтобы не помять, убрала их в сумку. Потом она вновь встала в очередь и вынула из кошелька несколько пенсов.

– Желаете что-нибудь еще, мисс? – спросил Маркус, когда подошла ее очередь.

– Пожалуйста, еще одну из почтовых птиц, если можно.

Он достал из-под прилавка и предложил ей на выбор птичек трех видов. Алви выбрала журавлика и вручила ему девять монет; он вернул одну.

Поблагодарив, Алви вернулась к адресной книге и снова открыла раздел «Складыватели». В списке она отыскала двух Тейнов, но оба проживали по одному адресу.

– Раскройся! – приказала она, и птичка развернулась, превратившись в квадрат с ровными Складками. Алви написала на нем: «Благодарю вас за помощь, которую вы оказали мне в почтовом отделении. Алви Брехенмахер».

Потом она приказала птице Сложиться заново и наблюдала, как изгибалась бумага, пока тельце птички не восстановилось. Алви поспешила на улицу; она не хотела заставлять Фреда слишком долго ждать. Отыскав на улице место, где почти не было народу, она вывалила все послания, адресованные Беннету на землю, и произнесла:

– Дыши!

К ее удивлению, все бумажные создания ожили и затрепетали, будто были из плоти и крови. Птицы прыгали по тротуару, а бабочки порхали вокруг ее головы.

Алви продиктовала им адрес, и флотилия волшебных созданий устремилась в небо и неровным строем направилась на запад. Улыбнувшись, Алви подняла руку к лицу, прищурилась и долго следила за их полетом. Потом она достала купленную птицу и уже собралась отправить ее к магичке Тейн, как услышала мужской голос:

– Мисс Брехенмахер, именно вас я и хотел встретить.

Алви почувствовала, как покрывается гусиной кожей, и обернулась так резко, что ее очки чуть не скатились с носа. Она поправила их и увидела мг. Эззелла, который направлялся к ней навстречу. Одетый в явно дорогое и отличного покроя приталенное пальто на пуговицах. Руки он держал в карманах.

Желудок свело. Она оглянулась по сторонам – по тротуару шли под руку мужчина и женщина, но, увы, они уходили, а не шли навстречу. Мимо проехал мальчик верхом на лошади, но он не отрывал глаз от дороги.

– Я уже ухожу, – она сжала оставшуюся почтовую птицу в руке и, отвернувшись от Полиформовщика, зашагала обратно к почтовому отделению и машине, в которой ждал ее Фред.

– Погодите, но грубить-то зачем? – Мг. Эззелл прибавил шагу, обогнал Алви и преградил ей путь. – Неужели ваш наставник представил меня настолько гадким типом, что вы не хотите даже поздороваться со мной?

– Маг Прафф вообще не говорит о вас.

И снова глаза его прищурились – точно так же, как это было в поезде. Теперь она уже не сомневалась в том, что тогда он нарочно посоветовал ей выйти не на той остановке и, без сомнения, получил от этого удовольствие.

Он улыбнулся. Какой-то злобной улыбкой. Во всяком случае, притворной улыбкой.

– О, приятно это слышать. Теперь поведайте мне: о чем вы разговариваете с Праффом?

Он положил руку ей на плечо. Алви стряхнула ее.

– Ничего существенного. Меня ждет водитель.

Вдали послышался шум автомобильного двигателя, но он быстро стих.

– Послушайте, дорогуша, – Эззелл наклонился к ней и понизил голос, – что бы вы хотели, а? Всего за несколько слов о том, что происходит в этой полимерной. Денег? Назовите вашу цену. – Он извлек бумажник, открыл его и стал пересчитывать банкноты. Алви фыркнула от отвращения – ее мать терпеть не могла эту ее привычку, – повернулась и пошла дальше по улице. Какой-то прохожий, переходивший через дорогу недалеко от нее, посмотрел в ее сторону и исчез в почтовом отделении.