– Но это контрабанда? – спросил Мейсон.

– Я не знаю, – покачал головой Франклин Гейдж. – И, честноговоря, не хочу знать. Естественно, контрабанда не считается серьезнымпреступлением. Существует эмбарго на экспорт. Если хитрый делец вывезет изМексики дюжину статуэток, не возбуждая излишнего интереса у мексиканскихвластей, и представит их на границе с США как подделки, купленные за умереннуюцену в магазине сувениров в Тихуане, никто не станет его трясти, потому что вТихуане на самом деле есть масса сувенирных магазинов, торгующих подделками.Затем, после того как изделия попадают в нашу страну, оказывается, что этоподлинные артефакты. Естественно, мы не спрашиваем, как их выпустили изМексики, если существует эмбарго на экспорт. Мы задаем один простой вопрос:«Сколько?» Если цена нас устраивает и мы находим качество товараудовлетворительным, мы заключаем сделку.

– Значит, статуэтки, выставленные у вас в конторе, – этокопии? – поинтересовался Мейсон.

Франклин Гейдж покачал головой.

– Мы не занимаемся подделками, мистер Мейсон. Мы продаемнастоящие, подлинные артефакты.

– Однако они пересекают границу как копии?

– Мы не знаем, как они пересекают границу, мистер Мейсон… Атеперь я хочу сказать, что мы искренне соболезнуем Диане, потерявшей брата. Язнаю, что они были очень близки. Сейчас, конечно, не время обсуждать с нейкакие-то вопросы, однако после похорон… Я надеюсь, вы согласны со мной, мистерМейсон, что следует отложить обсуждение? Лично я не вижу ничего хорошего в том,чтобы еще больше усиливать горечь утраты, с одной стороны, и оскорбленныечувства – с другой. Я прошу вас, мистер Мейсон, в качестве одолжения компании имне лично заморозить дело на несколько дней. Сегодня пятница, конец недели. УДианы умер брат. Ей придется заняться организацией похорон. Бедняжка… Хоумер,созвонись с ней, пожалуйста, и спроси, не нужны ли ей деньги. Предложи ейаванс.

– Не звоните сегодня, – перебил Мейсон. – Я велел ей принятьснотворное и отключить телефон.

– Да, да, я понимаю, – кивнул Франклин Гейдж. – Завтрасуббота и… Думаю, Хоумер, тебе лучше попросить одну из девушек связаться сДианой через несколько часов и выразить наши соболезнования. Кого-то, кто с нейдружит, из наших сотрудниц. Наверное, она с кем-то общалась не только наработе.

Хоумер Гейдж покачал головой.

– Только не Диана. Она держалась сама по себе, что касаетсясекретарш. Однако я подумаю, что можно сделать.

Франклин Гейдж встал и снова протянул пухлую руку адвокату.

– Рад был познакомиться с вами, мистер Мейсон. Спасибо, чтозашли и предупредили нас. Я не считаю необходимым для нас занимать положенияпротивников на ринге. Я, конечно, не говорю, что во всем согласен с вами…Что-нибудь придумаем. Вопрос будет урегулирован. И, пожалуйста, мистер Мейсон,пусть у вас не складывается впечатление, что мы занимаемся чем-то особенным.Все экспортно-импортные компании в наши дни сталкиваются с одинаковымипроблемами, и, я думаю, у всех есть нужные связи.

– Что вы имеете в виду под связями?

– Брокеров, – ответил Франклин Гейдж, делая легкий жеструкой. – Вы же понимаете, мистер Мейсон, что мы не даем деньги первомувстречному, появляющемуся с грузом. Есть определенные люди, с которыми мыторгуем, у них, в свою очередь, имеются свои контакты и… в общем, нет ничегостранного в том, что я уехал из конторы, взяв с собой пять, десять или дажепятнадцать тысяч долларов наличными, связался с одним из наших брокеров,получившим груз антиквариата, который мы в состоянии перепродать с прибылью длясебя, – мексиканские статуэтки, изделия из слоновой кости или нефрита. Мызнаем, что брокер – только посредник и, естественно, он тоже имеет прибыль сосделки. Мы, конечно, стараемся, чтобы его прибыль не оказалась чрезмерной,однако, с другой стороны, хотим, чтобы она была справедливой, потому что вделах подобного рода все должны получать достаточный доход… Ну, в общем, выпонимаете ситуацию.

– Понимаю, – сказал Мейсон.

Хоумер Гейдж не стал протягивать руку адвокату. Он стоял встороне и старался держаться с достоинством. Франклин Гейдж открыл дверьМейсону.

– Еще раз спасибо за то, что зашли. Я очень рад, что выпосчитали нужным объяснить нам положение вещей. Я уверен, что мы придем ккакому-нибудь приемлемому для всех решению. До свидания, мистер Мейсон.

– До свидания, – попрощался адвокат.

Мейсон проследовал по коридору и, выходя, остановился намгновение перед изделием из слоновой кости, привлекшим его внимание. Рядом сфигуркой лежал сложенный листок бумаги, на котором была напечатана фамилия«Мейсон».

Адвокат склонился вперед, чтобы повнимательнее изучитьфигурку, одновременно подняв правую руку, и незаметно взял записку. КогдаМейсон выпрямился, он положил сложенный листок в правый карман пиджака. Затемон открыл дверь в первый выставочный зал и снова остановился, изучая фигурки встеклянных шкафах.

– Они на самом деле очень красивы, – улыбнулась девушка,сидевшая за коммутатором.

– Несомненно. И нравятся мне все больше и больше.

Мейсон вышел из конторы и направился к лифту, на полпути онпрочитал записку.

Текст оказался отпечатанным на машинке и гласил:

«Не позволяйте им пускать пыль вам в глаза. Диана – честнаядевушка. Здесь творятся темные дела, в которые они не хотят вас посвящать.Защитите Диану».

Подписи не было.

Мейсон снова сложил записку, опустил в карман, вернулся вгостиницу и выписался.

В понедельник утром Мейсон вставил ключ в дверь своегокабинета, выходящую прямо в общий коридор.

– О, здравствуйте, незнакомец! – воскликнула Делла Стрит.

– Неужели ты успела меня позабыть? – улыбнулся Мейсон.

– Конечно – летаете туда-сюда в Сан-Франциско, работаетевместе с частными детективами. Что нового?

– Ничего. Могу сказать только, что Диана Дуглас – однабольшая ходячая проблема. Хочется выбросить ее за борт.

– Тогда почему ты этого не сделаешь?

– Ну, у меня есть профессиональные обязанности.

– Она врала вам с самого начала, – напомнила Делла Стрит. –А когда не врала, то что-то скрывала.

– Знаю, – кивнул адвокат, – но бедняжка страшно беспокоиласьо брате.

– О том, что попал в автокатастрофу?

– Он умер в пятницу, – сообщил Мейсон. – Похороны, по-моему,сегодня утром. В пятницу я велел Диане принять снотворное, лечь спать ипостараться забыть обо всем.