Ее молодой, красивый муж с искренней улыбкой смотрел на нее, смущенно ероша свои волосы:

— Холодно сегодня. Будь осторожна, не замерзни и не простудись.

Пол в Зале Даньсинь был устлан толстым ковром с узором в виде поллии, любимым орнаментом госпожи Ван. Когда Цзян Си повернулся и вышел из этого наполненного цветами японской поллии зала, на его лице было привычное холодное выражение, может только на треть более безразличное, чем обычно.

Ворота зала с треском распахнулись перед ним.

Он уже собирался покинуть это место, но, когда дверь открылась, увидел перед собой смертельно бледное, абсолютно неподвижное лицо Сюэ Мэна.

Глава 287. Пик Сышэн. Трудно сбежать от судьбы

Цзян Си не проронил ни слова. Сюэ Мэн тоже ничего не сказал.

Прошло немало времени, прежде чем мрачный Цзян Си холодно взглянул на него. Не справившись с чувством неловкости, он обратился к Сюэ Мэну еще более грубо и жестко, чем обычно:

— Раз уж ты все слышал, то мне не нужно повторять это снова.

— …

— Иди и устрой им похороны, согласно правилам Пика Сышэн, — Цзян Си отвел взгляд, не желая больше смотреть на Сюэ Мэна. — Твоя мать поручила мне опеку над тобой. Я буду ждать тебя у подножья горы.

Сюэ Мэн шевельнулся, но это было просто движение, в которое не был вложен хоть какой-то смысл.

Казалось, вся горячая кровь была высосана из его тела, и всего пара движений пальцами полностью истощила все его силы.

Дрожа всем телом, Сюэ Мэн одеревенело повернулся, чтобы посмотреть вглубь Зала Даньсинь. В алом зареве кровавые пятна на ковре были почти не видны, только Сюэ Чжэнъюн по-прежнему лежал на полу. Теперь, когда он не улыбался, то выглядел старше: на лице отчетливо проступили морщины, и было заметно, что волосы на висках совсем поседели.

С другой стороны был Цзян Си, выглядевший словно молодой мужчина, которому и тридцати не дашь, вечно в расцвете молодости и сил.

Сюэ Мэн медленно сделал несколько шагов и остановился.

— Просто уходи.

Цзян Си обернулся и посмотрел на одинокий силуэт стоявшего к нему спиной Сюэ Мэна.

— Я не признаю тебя. Ты не мой отец, — сказал Сюэ Мэн и, переступив порог зала, с грохотом захлопнул двери. Вскоре до Цзян Си донесся изнутри полный скорби душераздирающий надрывный плач Сюэ Мэна.

— …

Цзян Си еще долго стоял на холодном ветру. Только когда его руки и ноги совсем заледенели, он очень медленно начал спуск с горы.

Большинство заклинателей, испугавшись Небесного Пламени Феникса, разбежались, так что у подножия горы осталось лишь несколько людей из Дворца Тасюэ, включая Мэй Ханьсюэ.

Увидев спускающегося Цзян Си, молодые люди из Дворца Тасюэ, опустив взгляд, вежливо поклонились ему и в соответствии с этикетом тихо поприветствовали:

— Глава Цзян.

Чувствуя, что от напряжения у него свело мышцы на лице, Цзян Си раздраженно поджал губы. Скользнув по группе людей, взгляд его карих глаз остановился на возглавлявшем их Мэй Ханьсюэ:

— Еще не ушли?

Мэй Ханьсюэ вежливо и спокойно, но довольно холодно ответил:

— Ждем старого друга.

Цзян Си сразу понял, кого он имеет в виду, и сказал:

— Какое-то время он не сможет спуститься.

— Какое-то время можно и подождать. Подождать дня три-четыре также вполне приемлемо, — ответил Мэй Ханьсюэ. — Так или иначе, все равно делать нам нечего, поэтому останемся здесь, — сделав паузу, он продолжил. — Кроме того, глава Цзян, у главы Дворца Тасюэ есть послание, позвольте мне передать его вам.

Сердце Цзян Си и без новых вестей было переполнено тревогой и негодованием, которому он не мог дать выхода. И все же, справившись с эмоциями, он спросил:

— Что?

Мэй Ханьсюэ учтиво поклонился:

— Глава Дворца Тасюэ полна решимости и больше не собирается слепо следовать за божественными потомками из Цитадели Тяньинь, а также намерена в дальнейшем отказаться от сотрудничества со всеми великими духовными школами Верхнего Царства. Глава Цзян, как руководитель всех духовных школ, отныне и впредь, планируя совместные действия, можете не учитывать наш голос и не рассчитывать на Дворец Тасюэ.

Цзян Си какое-то время молчал, по выражению его лица было совершенно непонятно, о чем он в этот момент думает.

— Так вы планируете стать независимыми от прочих духовных школ?

— Безусловно, страшно остаться одному, лишившись всякой поддержки, — в чистых, как вешние воды, глазах Мэй Ханьсюэ все еще можно было заметить искры былой беззаботной улыбки, но выражение его лица стало куда более холодным. — Вот только слепое послушание и вера в так называемых богов для нас совершенно неприемлемы.

Цзян Си пристально посмотрел на него.

Без всякой причины в этот момент он почувствовал злость, досаду и отвращение.

Прежде, когда он смотрел на Наньгун Лю на этой должности, то искренне считал, что очень многие его решения, мысли, поступки были совершенно нелепыми и даже смешными. Однако сейчас, когда сам он оказался на этой позиции, оказалось, что очень многие вещи он просто не в силах контролировать.

Было ли правильным его первоначальное решение о наказании Мо Жаня?

Было ли искренним его решение поверить на слово Цитадели Тяньинь?

В этот раз он всеми силами отговаривал других идти войной на Пик Сышэн, но если почти все школы были едины в этом решении, как глава их союза, что он мог поделать? В прошлом, возглавляя Гуюэе, он еще мог позволить себе остаться сторонним наблюдателем со своим отношением и своей позицией. Теперь, когда он занял эту высокую должность, и Гуюэе стала первой среди духовных школ всего мира, он вдруг обнаружил, что не может найти пути отступления и полностью лишился пространства для маневра.

При таком развитии в будущем он станет еще одним Наньгун Лю.

Цзян Си прикрыл глаза и, раздраженно взмахнув рукавами, молча удалился. Как человек образованный и воспитанный, Мэй Ханьсюэ вежливо поклонился ему вслед и холодно напутствовал:

— Со всем уважением провожаю главу Цзяна, встретимся вновь в этом огромном мире[287.1].

Одетый в свои расшитые золотом роскошные темные одежды главы, Цзян Си ничего не ответил и ушел не оглядываясь.

Прежде, когда на горе Линшань он торжественно принял эту должность, заменив Наньгун Лю, чья слава осталась в прошлом, толпа рукоплескала и ликовала. В то время он был уверен, что будет полностью отличаться от своего предшественника и, опираясь только на свои