— О да-а-а, — протянул я, — я готов, а ты? — пропустив по ладони, которой держал его за шею разряды электричества.

— Тебе не сбежать, — справившись с судорогами, прохрипел палач, — тебя поймают и сожгут.

— Возможно, вот только тебе от этого легче не станет, — слегка надавив на бритвенно-острое лезвие меча, я пустил ему немного крови, — но если ты расскажешь мне, кто приказал меня пытать, так и быть, я оставлю тебе жизнь.

— Чтобы я предал своего господина, да…

Договорить я ему не дал, быстро вогнав меч точно между суставами плеча, теперь правой рукой он шевелить не сможет.

— Отлично, твой господин мужчина, хорошее начало, — начал я вытягивать клинок из раны, — а теперь назови его имя!

— Ты никогда… А-а-а! — вот и минус вторая рука, но теперь я ему ещё и сухожилия подрезал.

— Ну что ты, что ты, — похлопал я ему по щеке, — мы тут с тобой надолго, да и криками боли из пыточной никого не удивишь, особенно когда работает такой мастер. Я может и не так хорош, но допрашивать умею, и чем быстрее ты мне сейчас ответишь, тем меньше потратишь на лечение.

Чувствуя дрожь борова, я в очередной раз убедился, что подобные ему садисты, любящие причинять боль другим, почти не могут её же терпеть.

— Так что, готов говорить? — простимулировав его мозговую деятельность разрядом молнии, я встряхнул грузное тело.

— Пошёл ты, — попытался поднять свои руки он, но они его не слушались.

— Тогда продолжим, — меч вошёл в правую ногу палача, застревая где-то на середине кости, — ну как ощущения? Не захотелось чем-то поделиться с дядюшкой Эриком? — сказав последнюю фразу, я начал понемногу проворачивать меч.

Зашедшийся криком палач затрясся у меня в руках, готовый потерять сознание, но не зря же я умею немного лечить. Направленный мной поток энергии, остановил кровь и слегка стянул края раны.

— Видишь, — поднося меч ко второй ноге, и примеряясь для укола, тихо произнёс я, — я ещё немного и лечить умею, а что это значит? — дёрнул я его голову так, чтобы увидеть глаза, — Мы можем продолжить очень долго. Так что сэкономь время нам обоим, назови имя и я оставлю тебя в живых.

— Лорд Мандеварик! — глотая слёзы произнёс он, — Это он заплатил мне, чтобы о тебе никто не узнал!

— Вот видишь? Как всё было просто, — тепло улыбнулся я ему, — вот только, скажу тебе по секрету, один твой коллега, рассказал мне одно важное правило в этой работе: «Допрашиваемый должен повторить всё то же самое после трёх пыток». Так что не обессудь, — клинок меча прорезал бедренную кость как масло.

Через десять минут я вышел из камеры с кровоточащим куском мяса. Оно было живо, как я и обещал, но никто не говорил о смерти от потери крови.

Принюхавшись к запахам, я примерно определил где выход и поудобней перехватив меч и щит лёгкой трусцой побежал на свободу. Связка ключей, побрякивала на поясе снятого с палача. По его словам, сейчас я нахожусь на нижнем уровне столичной тюрьмы, куда бросают исключительно смертников, а значит… Замерев на месте, я осознал, что прорваться на свободу теоретически я смогу, но не будет ли проще пустить перед собой волну мяса? Раз тут одни смертники, так я и от них избавлюсь, и себе дорогу облегчу.

Озарённый новой мыслью, я начала прислушиваться к звукам из камер. Почти все они были пусты, за исключением двух. В первой я обнаружил труп, висящий на такой же дыбе, на какой совсем недавно имел неудовольствие находиться я. А вот вторая камера обрадовала меня намного больше. В ней растянутый на столе лежал дворф, причем, судя по звону, он сейчас активно пытался вырваться из оков.

— Доброго времени суток, — всё же подобрав правильный ключ, открыл я дверь и вошёл в камеру, — уважаемый мастер-дворф.

— Провалиться тебе в Бездне, проклятый ублюдок! — ожидаемо отреагировал мой собеседник.

— Возможно, вы неправильно меня поняли, — подойдя к нему ближе, я посмотрел на залитое кровью лицо дворфа только с одним видимым глазом, — но я не палач, а наоборот, ваш собрат по несчастью.

— Во имя Грундиннара! Парень, освободи меня скорее, и я оторву этим долговязым ублюдкам всё, что ниже шеи! — активней забился в кандалах мой собеседник.

— Сейчас, только кое-что проверю, — принюхавшись к запаху источаемому много дней не мывшемуся и ходящему под себя дворфу, я сквозь смрад всё же смог уловить аромат его души.

От него пахло пылью дорог, смолой и пивом, а где-то в отдалении мне послышался запах золота и домашнего очага. Принюхавшись ещё раз, и убедившись, что мои чувства не врут, я начал подбирать ключ к его оковам.

— Парень, поспеши, — нетерпеливо задёргался дворф, — и какого пещерного червя ты меня обнюхивал, нравится запах настоящих мужчин?

— Нет, почему-то мой нос может определить, что передо мной за человек, — стараясь дышать ртом, ответил я, — вот я и решил проверить, кто передо мной, драный культист или честный человек.

— Хороший у тебя нос, почти как у ищейки, — хмыкнул он и когда первый замок был открыт, — и что же ты почуял?

— Главное, что я не почувствовал — это гнили демонов, а остальное неважно, — отстегнув его вторую руку, я бросил оставшуюся связку ему прямо в руки, — а так, ты скорее всего торговец, который кому-то очень сильно не угодил.

— Тут ты прав, — ловко сорвав с себя ножные кандалы, дворф тут же спрыгнул на пол и еле устоял на ногах, — не захотел продавать тому ублюдку свой товар, вот он и кинул меня сюда. Видите ли, я продавал оружие демонам, ага, из освящённого в кузницах Торага металла.

— У меня почти такая же история, — понимая, что своего временного напарника лучше вооружить, я начал сгребать в кучу весь металл в камере, включая кандалы, — посчитали что я хочу захватить весь восточный Мендев, и оболгали. Кстати, я Эрик,