Из множества людей, кому посчастливилось выжить в сражении, одни еще не осознавали величия и масштабов своей победы, другие уже предчувствовали всю безысходность и скорбь своего положения. Радость на Френуа быстро сменилась необходимостью поиска ночлега и отдыха после напряженного дня.

Король вместе с наследным принцем направился в Вандрес. Мольтке и Бисмарк же поехали в сторону селения Доншери, где предполагалось провести переговоры о капитуляции с французскими представителями.

Генерал Рейль привез в супрефектуру письмо и устные требования прусского короля. Тревожные ожидания во французском лагере начали оправдываться в самом худшем виде. Атмосфера накалилась до предела.

Тем временем, усталый и голодный, генерал Вимпфен вернулся в свою комнату в Croix d’Or. Все его усилия на поле боя не увенчались успехом. Более того, за него решили и вывесили белый флаг. Теперь предстояло вести переговоры о капитуляции. Это было выше его сил. Присев к столу, генерал начал писать императору письмо[2364]:

Получив письмо от Вимпфена, Наполеон III вначале попросил Дюкро, а затем Дуэ принять командование армией[2365]. Оба отказались. Они, как и другие присутствовавшие, начали указывать на то, что еще утром Вимпфен требовал себе командование и к тому же он не ранен, поэтому ему следует неукоснительно исполнять все обязанности, присущие командующему, а именно — вести переговоры с противником[2366]. Император согласился с этим мнением и не принял отставку генерала. Он отправил Вимпфену послание, в котором было сказано[2367]:

Через час Вимпфен приехал в супрефектуру и, еще раз заявив, что не станет вести переговоры о капитуляции, начал обвинять командующих корпусами в ненадлежащем исполнении его приказов. «Сир, — сказал он Наполеону III, — если я проиграл сражение, если меня разбили, то только потому, что мои приказы не были выполнены, Ваши генералы отказались повиноваться мне»[2368].

В этот момент вышел из себя побагровевший Дюкро, которого Вимпфен сразу и не заметил в полутемной комнате, и резко крикнул в ответ: «Это вы с кем говорите? Говорите со мной. Ваши приказы, к сожалению, были исполнены слишком хорошо. Если бы вы не отменяли мои срочные распоряжения об отступлении, то мы теперь были бы в безопасности в Мезьере или, по крайней мере, вне досягаемости врага»[2369].

Вимпфен продолжал бурно протестовать, он не хотел нести ответственность за катастрофу, вести переговоры и в конечном итоге капитулировать. Он не будет вести переговоры. На первый план снова вышел Дюкро, который крикнул в адрес Вимпфена: «Вы приняли командование, когда думали, что будет какая-то честь и прибыль от его осуществления… Теперь Вы не можете отказываться!»[2370]

В эту минуту в разговор вступил император, который все это время молча курил. Он попросил всех выйти и оставить его наедине с Вимпфеном. В ходе последующего разговора Наполеон III убедил Вимпфена отправиться на переговоры с пруссаками и заверил его в своем неизменно благосклонном отношении[2371]. Наконец Вимпфен согласился и вместе с генералами Кастельно, в качестве личного представителя императора, и Фором отправился в Доншери, где их уже ожидали Бисмарк и Мольтке. Для французов предстоящий разговор не сулил ничего хорошего.

Переговоры начались с германских требований о полной капитуляции: французская армия сдается как единое целое со всем оружием, артиллерией, амуницией, флагами и штандартами. Гарнизон передает немецким представителям всю крепость в целости и сохранности[2372]. Сдача происходит не только перед Пруссией, но и перед всеми союзными немецкими государствами, участвовавшими в войне.

В свою очередь, Вимпфен выступил за «почетную капитуляцию»: армия выходит с оружием и имуществом, с воинскими почестями, но берет на себя обязательство не поднимать оружие против Пруссии и ее союзников на время войны[2373].

На это Бисмарк ответил, что Пруссия стремится как можно скорее завершить войну, а для этого самый вернейший способ — лишить Францию ее армии[2374]. Вимпфен начал угрожать тем, что французы станут защищать Седан до последнего. В разговор вмешался Мольтке и указал на то, что французская армия сократилась до 80 тысяч человек, продовольствия только на 48 часов и очень мало боеприпасов. Французы просто не в состоянии противостоять 250 тысячам человек и 500 орудиям[2375]. Свои слова Мольтке подкрепил показом расстановки сил противников на карте.