какое-то шотландское суеверие? Неужели он считает, что мясо змей исцеляет от их яда?

— А индейцы знают, что делать, если змея укусила? — вдруг спросил Джейми, подтверждая последнюю догадку.

— Да, — ответил Роджер. — Они смешивают травы и корни с навозом или горячей кукурузной кашей и делают припарку.

— Помогает?

Фрейзер опустил руку, в которой держал кусок мяса, словно у него не осталось сил.

— Я дважды такое наблюдал. Один раз сработало — маленькой девочке уже к вечеру стало лучше, ни боли, ни опухоли. Другой — нет.

Он видел, как из большого дома вынесли завернутое в шкуры тело, но не знал, как умирал тот человек. Неужели сейчас ему придется наблюдать вблизи действие змеиного яда?

Фрейзер хмыкнул:

— А что сделали бы в твоем времени?

— Укол иммунной сыворотки.

— Укол, значит? Клэр мне делала. Совсем не понравилось.

— Помогло?

Джейми только фыркнул в ответ и оторвал зубами еще один маленький кусочек мяса.

Несмотря на беспокойство, Роджер с жадностью умял свою порцию и доел то, с чем не справился Джейми. На черном небе над головой высыпали звезды, подул холодный ветер, остужая лицо и руки.

Он закопал то, что осталось от змеи — еще не хватало, чтобы кровь привлекла какого-нибудь крупного хищника, и сел у огня, прислушиваясь к темноте. Тишину нарушали лишь завывания ветра да шорох ветвей.

Несмотря на холод, Джейми снял охотничью куртку и сидел, прикрыв глаза и слегка покачиваясь. Роджер опустился на корточки и прикоснулся к его руке. Боже! Да у него жар!

Тесть открыл глаза и слабо улыбнулся. Роджер протянул ему чашу с водой. Джейми кивнул и неуклюже взял ее. Нога ниже колена распухла и увеличилась почти вдвое, кожа покрылась багровыми пятнами.

А может, он ошибся? Он верил, что прошлое изменить нельзя и судьба Фрейзера предрешена: у него впереди еще почти четыре года. Только эта уверенность сейчас не давала сойти с ума от беспокойства.

— А вдруг ты ошибаешься? — Джейми отложил в сторону чашку.

— В чем? — спросил Роджер, пораженный тем, что тесть озвучил его мысли. Неужели он бормотал себе под нос?

— В том, что будущее изменить нельзя. Ты сказал, что нельзя переписать историю. А если ты не прав?

Роджер наклонился и пошевелил в костре палкой.

— Я прав! — твердо сказал он. — Помните, вы с Клэр пытались остановить Чарльза Стюарта и ничего не вышло?

— Это не совсем так. — Джейми откинулся на спину, полуприкрыв веки, чтобы защитить глаза от слепящего пламени костра.

— То есть?

— Да, мы не смогли удержать его, и он поднял восстание. Но от нас почти ничего не зависело — слишком много народа было вовлечено. Вожди кланов, проклятые ирландцы, которые ему льстили, даже Людовик со своим золотом. — Он махнул рукой, отгоняя воспоминания. — Дело не в этом. Пусть мы не смогли остановить его с самого начала, но у нас был шанс изменить финал.

— Вы говорите о Каллодене?

Роджер смотрел на огонь, вспоминая тот день, когда Клэр впервые рассказала им с Брианной о камнях и о Джеймсе Фрейзере. Она говорила, что у них был шанс избежать уничтожения кланов…

Он поднял глаза на тестя.

— Убив Чарльза Стюарта?

— Да. Вот только ни у меня, ни у нее рука не поднялась.

Глаза Джейми были закрыты, но он беспокойно ворочал головой — похоже, ему становилось хуже.

— Я до сих пор думаю: что нас остановило тогда? Благородство или трусость?

— Или что-то еще, — вдруг сказал Роджер. — Вы не можете знать. Я уверен, если бы Клэр попыталась отравить его, что-нибудь обязательно помешало бы. Еду уронили бы, ее съела собака или кто-то другой… ничего бы не изменилось.

Фразер медленно открыл глаза.

— Так ты думаешь, всем правит судьба? А у человека нет свободы выбора? — Он вытер рот тыльной стороной ладони. — Когда ты пришел за Брианной, а потом еще раз — за ней и ребенком, ты не сам принимал решение? Тебе суждено было так поступить?

— Я… — Роджер осекся, сжав руки на коленях. Сквозь запах горящего дерева вдруг пробилась вонь трюмов «Глорианы». Потом он расслабился и даже усмехнулся. — Нашли время философствовать.

— А может… — почти неслышно произнес Джейми, — другого времени не будет. — Прежде чем Роджер успел возразить, он продолжил: — Если нет свободы выбора, значит, нет ни греха, ни раскаяния, верно?

— Господи, — пробормотал Роджер, зачесывая пятерней волосы со лба. — Начали с Соколиного Глаза, а закончили святым Августином.

Джейми, погруженный в свои мысли, не обратил на него внимания.

— Мы с Клэр свой выбор сделали: не стали убийцами. Мы не смогли пролить кровь одного человека. Значит ли это, что теперь на нас вся кровь Каллодена?

— Конечно, нет! — Взволнованный Роджер вскочил на ноги и стоял, шевеля палкой в костре. — То, что случилось у Каллодена, — не ваша вина. Кроме вас, там были еще Мюррей, Камберленд, вожди кланов… Не может один человек отвечать за все!

— Значит, ты полагаешь, что мы спасены или прокляты с нашего рождения и ничто не в силах это изменить? Ты же сын священника! — Джейми тихо рассмеялся.

— Да, — ответил Роджер, испытывая одновременно неловкость и непонятную ему самому злость. — Я хотел сказать… нет. Если что-то уже случилось, как можно это изменить?

— Только ты думаешь, что оно уже случилось.

— Я не думаю, я знаю!

— Да, ты пришел из другого времени, и для тебя все это уже в прошлом. Значит, ты не можешь ничего изменить. Но для меня все еще впереди, и я могу.

Роджер потер лицо руками.

— Получается… — начал он. И вдруг осекся. Не такая уж безумная идея. В последнее время ему вообще стало казаться, что весь мир сошел с ума.

— Наверное, — сказал он устало. — Только Бог знает — а я нет.

— Ладно, скоро мы проверим.

Что-то странное прозвучало в голосе Джейми, и Роджер бросил на него настороженный взгляд.

— Вы о чем?

— Ты думаешь, что я умру через три года, — спокойно ответил Фрейзер. — Если это случится сегодня ночью, значит, ты ошибаешься. То, что должно произойти, — не произойдет. Выходит, прошлое можно изменить.

— Вы не умрете! — сердито рявкнул Роджер, с вызовом глядя на тестя.

— Приятно слышать, — ответил Фрейзер. — Думаю, пора хлебнуть виски. Открой мне флягу, а то пальцы совсем не слушаются.

Руки Роджера тоже тряслись. Вряд ли в таком состоянии рекомендуется пить спиртное, но сейчас это уже не имело значения.

— Прилягте, — хрипло сказал он, когда Джейми вернул флягу. — Я еще дров принесу.

Ему хотелось побыть одному. Сухих веток пока было достаточно, но он все равно ушел во тьму, стараясь не упускать из виду пылающий костер.

Он много ночей провел в одиночестве, под бескрайним