глаза Ли Лоу,

Незрячие слепым его считали.

И те, кто белое считают черным

И смешивают низкое с высоким,

Кто думает, что феникс заперт в клетке,

А куры — высоко летают в небе;

Кто с яшмой спутает простые камни,

Не отличает преданность от лести, —

Те, знаю я, завистливы и грубы,

И помыслы мои им непонятны.

Суровый груз ответственности тяжкой

Меня в болотную трясину тянет.

Владею драгоценными камнями,

Но некому на свете показать их.

Обычно деревенские собаки

Встречают злобным лаем незнакомца.

Чернить людей, талантом одаренных, —

Вот свойство подлое людей ничтожных.

Во мне глубоко скрыто дарованье,

Никто не знает о его значенье.

Способен я к искусству и наукам,

Но никому об этом не известно.

Я утверждать стараюсь справедливость,

Я знаю, честность у меня в почете.

Но Чун-хуа не встретится со мною,

И не оценит он моих поступков.

О, почему на свете так ведется,

Что мудрецы рождаются столь редко?

Чэн Тан и Юй из старины глубокой

Не подают ни голоса, ни вести.

Стараюсь избегать воспоминаний

И сдерживать нахлынувшие чувства.

Терплю обиды я, но верен долгу,

Чтобы служить примером для потомков.

Я ухожу, гостиницу покинув,

В последний путь под заходящим солнцем.

И скорбь свою и горе изливая,

К границе смерти быстро приближаюсь.

Юань и Сян раскинулись широко

И катят бурные, седые волны.

Ночною мглой окутана дорога,

И даль закрыта мутной пеленою.

Я неизменно искренен и честен,

Но никому об этом не известно.

Бо Лэ давно уже лежит в могиле,

И кто коней оценит быстроногих?

Жизнь каждого судьбе своей подвластна,

Никто не может избежать ошибок.

И, неуклонно укрепляя душу,

Я не пугаюсь приближенья смерти.

Все время я страдаю и печалюсь

И поневоле тяжело вздыхаю.

Как грязен мир! Никто меня не знает,

И некому свою открыть мне душу.

Я знаю, что умру, но перед смертью

Не отступлю назад, себя жалея.

Пусть мудрецы из глубины столетий

Мне образцом величественным служат.

Примечания

Как свидетельствует китайский историк Сыма Цянь (II-I вв. до н. э.), в биографии Цюй Юаня стихотворение "С камнем в объятиях" является последним произведением Цюй Юаня. Сыма Цянь пишет, что поэт, написав это стихотворение, положил за пазуху камень и бросился в реку.

...если б Чуй искусный не работал... — Чуй — имя искусного мастера, жившего при легендарном императоре Яо.

Ли Лоу — один из знаменитых мудрецов, живший во времена легендарного императора Хуан-ди (III тысячелетие до н. э.). Ли Лоу славился острым зрением.

Чун-хуа — имя легендарного императора Шуня.

Юань и Сян — название двух рек в провинции Хунань.

Бо Лэ — имя знаменитого ценителя и знатока лошадей, жившего при династии Чжоу (X в. до н. э.).

Источник: Цюй Юань "Стихи", 1954

Думаю о любимом человеке ("Я думаю постоянно о человеке любимом...")

Я думаю постоянно

 о человеке любимом,

И, осушая слезы,

 в дальнюю даль гляжу я.

Так далека дорога —

 где мне найти посланца?

Слов у меня избыток,

 но не связать их в строфы.

Я искренним был и честным,

 обижен я понапрасну.

Проваливаюсь в трясину —

 выбраться нелегко мне.

Хочется каждое утро

 выразить свои чувства, —

Но как их извлечь для света

 из самых глубин сознанья?

Хотел бы вручить слова я

 облаку в синем небе,

Но, вижу, Фын-лун могучий

 не примет мое посланье.

Лебедя попросил я

 письмо захватить с собою, —

Но лебедь летит высоко:

 не слышит, не отвечает.

О, если б я мог сравниться

 могуществом с Гао Сином, —

Тогда бы летящий феникс

 мне оказал услугу.

Быть может, мне лучше было

 просто плыть по теченью, —

Но чистая моя совесть

 этого не позволит.

Я долгие годы жизни

 в унылом провел изгнанье,

Но гнев, как был неизменен,

 в сердце моем хранится.

Быть может, мне лучше было

 просто скрывать обиды, —

Но разве мог изменить я

 взглядам своим и мыслям?

Трудно, я знаю, в жизни

 идти по пути прямому,

Но я колее заветной

 не изменю вовеки.

Пусть падают мои кони,

 перевернув коляску,

Я буду вперед стремиться

 и не сверну с дороги.

Впрягу скакуна другого,

 впрягу и поеду дальше.

Сам Цзао Фу. быть может,

 станет моим возницей.

Медленно или быстро,

 но по своей дороге

Буду вперед стремиться,

 времени не теряя.

Вот уже передо мною

 западный склон Бочжуна,

Вот уже день уходит,

 сумерки наступают.

Буду ждать терпеливо,

 покамест в начале года

Ранним и ясным утром

 солнце взойдет спокойно.

До глубины души я

 радостен и растроган,

В светлом брожу волненье

 около рек глубоких.

Сколько цветов душистых

 чашечки мне открыли

На берегах зеленых,

 на островке пустынном.

Жаль, что я не жил раньше,

 в древности, когда люди

Залюбоваться умели

 травами и цветами.

Много бобов нарвал я,

 зелени всевозможной,

Зелени, из которой

 можно сплести гирлянду.

Но ведь она недолго

 будет такой прекрасной,

Скоро она увянет —

 выбросят и забудут.

Ну, а пока брожу я

 весело и свободно,

Вижу, как