- Что хочешь. Главное, чтобы ты им ничего не поломал, не выбил глаз, и оставил целыми их молодые, крепкие зубы. А то их отцы – патриции могут обидеться.

- Я к ним, вообще, не прикоснусь. – Улыбнулся Юань.

Повернувшись к ученикам Вибия, выстроившимся перед ним шеренгой, он вежливо предложил:

- Вы можете напасть на меня.

- Все сразу, или по очереди? - Спросил молодой римлянин с красивым, медальным профилем лица.

- Можете все сразу.

По команде Вибия двадцать крепких, вооруженных мечами юношей бросились на безоружного Юаня.

Со времени нападения на обоз, который они с Ли-цин подрядились охранять в Египте, Юань ни разу не применил на практике так чудесно открывшееся ему искусство уязвления противника на расстоянии. Не применял он его и в схватке с пиратами, так как ситуация показалась ему простой и совсем неопасной.

Но здесь, в демонстрационно-тренировочном бою, он решил проверить, не было ли проявление этого искусства случайным, обусловленным нечеловеческим напряжением всех его душевных сил при виде тяжело раненой Ли-цин.

Сначала он мысленно и очень легко толкнул набегавшего на него юношу с поднятым вверх бронзовым мечом, и тот, споткнувшись о невидимую преграду, неожиданно для себя упал на песок гимнасия.

Римлянину, напавшему на него слева, он, тоже мысленно, подставил подножку. Одному из учеников Вибия безмолвно приказал бросить меч, и тот послушно выпустил его из рук. Другой, получив тяжелый удар в плечо, скривился и схватился за него здоровой рукой. Точно так же Юань разбросал и обезоружил всех остальных.

Вибию казалось, что он видит сон. Здоровые, молодые воины, натыкаясь на невидимую преграду, падали, на землю, как от ударов тяжелой кувалды.

Впрочем, несмотря на каменное, непроницаемое выражение лица, Фэй был изумлен ничуть не менее своего римского друга. Он только слышал о таком невероятном искусстве боя, и не очень верил в его реальность. И вот чудо свершалось на его глазах.

Юань огляделся.

На песке с глухими стонами ворочались ученики Вибия.

Юань подошел к одному из них и спросил:

- Почему ты стонешь?

- Мне больно!

- Где? Покажи!

Юноша, скривившись, указал на свою грудь.

- Но, у тебя же там ничего нет! Даже ссадины.

- Да. И в самом деле… - Ответил римлянин. - Но вы же ударили меня так, что я чуть не потерял сознание!

- Я никого не бил, и даже не прикасался к вам. – С улыбкой ответил Юань. – Посмотрите на себя внимательно. Все это происходило в вашем воображении.

Молодые бойцы медленно приходили в себя. Спустя несколько минут, от их «ран» и боли не осталось и следа.

- У тебя есть боевой лук? – Спросил Юань у Вибия.

- Да, конечно. Луций, принеси!

Став напротив лучника, Юань предложил ему выстрелить в себя без предупреждения.

Трижды звенела отпущенная тетива, и трижды перехваченная на лету стрела, ломалась в стальных пальцах Юаня.

- Невероятно! Немыслимо! Неслыханно! – Изумленными возгласами сопровождал Вибий каждую сломанную стрелу.

Юаня били толстыми деревянными палками, и они ломались, как тростинки о его подставленную под удар руку. Дважды тяжелый бронзовый меч должен был рассечь до кости его предплечье, но на коже оставалась лишь еле заметная красная полоса.

Под конец Юань отобрал троих, самых быстрых из учеников Вибия, и предложил им напасть на него.

- Не бойтесь! – Успокоил он юношей, заметив, что на их лицах появилось испуганное выражение. – Я не буду наносить удары.

Трое с мечами в одной руке и кинжалами в другой бросились на ханьца. Они ожесточенно и тщетно рубили воздух, стараясь попасть в безоружного Юаня. Стремительная реакция ханьца позволяла ему, играючи, уходить от смертельно опасных ударов.

- Ну, вот и все, наверное? – Спросил он, останавливаясь и глядя на застывшего от удивления Вибия.

- Великий Юпитер… - Пробормотал римлянин вместо ответа. – Мне нечего делать среди воинов. Я ухожу в кухарки…

Юань засмеялся.

- Искусство, которое ты сегодня видел, создано для одного человека, и требует особых способностей и длительного обучения. – Сказал он. – Когда сражается целая армия, то дело обстоит совершенно иначе. И в этом ваше, римское искусство боя, с которым я успел немного познакомиться, стоит весьма высоко{243}.

- Воображаю себе, что может сделать войско, состоящее из таких бойцов, как ты. - заметил Вибий.

Юань не стал его разубеждать.

Уже позднее, за дружеским столом, Вибий поднял бокал с вином и торжественно произнес:

- Я даю клятву побывать у вас на родине и, надеюсь, боги услышат и помогут мне исполнить ее!

Фэй явно обрадовался.

- Вот это – дело! – Воскликнул он. – Приходи, Вибий! Мы будем ждать тебя.

Каждая встреча Фэя с Валерией была для обоих влюбленных большим и радостным событием, хотя и окрашенным в грустные тона предстоящей разлуки.

Они никогда не говорили о ней, но время, оставшееся до отъезда ханьского посольства из Рима, стремительно исчезало, как вода в колодце, пересыхающем в засушливое лето.

В это раз Фэй решился поговорить с Валерией начистоту.

- Через неделю мы должны покинуть Рим. – Сказал он патрицианке. - Я хочу, чтобы ты пошла вместе со мной. В Хань мы с тобой поженимся.

Валерия вместо ответа потянулась и обняла Фэя.

- Ну, так как? – Спросил он, заглядывая ей в глаза.

Молодая женщина горячей щекой прижалась к щеке Фэя.

- Я была бы самым счастливым человеком на свете, если бы могла это сделать!

- Так идем же! Что тебя удерживает?

- В Риме живет моя мать, и она тяжело больна. Кроме меня у нее никого нет. Я не могу ее бросить, а такого пути она не вынесет.

Фэй поник головой. Его мечта рассеивалась, как дым от потухшего костра.

Авторитет родителей в Хань стоял так высоко, что ему и в голову не пришло возразить Валерии, или просить ее изменить свое решение. Болезнь пожилой римлянки, которую он не видел ни разу в своей жизни, стала непреодолимой преградой на его пути, лишала его возможности быть счастливым человеком.

К чести молодого человека надо сказать, что в его душе не возникло и тени раздражения или обиды. Он просто ощутил страшный удар в самое сердце, и знал, что очень долго не сможет от него оправиться.

- Я все время размышляю о нас с тобой, и не вижу выхода. – Призналась Валерия, и в глазах ее блеснули слезы.