- Школу искусств и врачевания. – Поддержал ее Ли. – Мы будем обмениваться самыми способными учениками.

- Представляете, какие возможности открываются? – Спросил Лентул. - Торговля, обмен знаниями, встречи поэтов и философов! Мы познакомимся с вашей историей, музыкой и песнями. Увидим ваши дворцы и жилища.

- FUTURA COGITA{244}! – Подтвердил Вибий.

Друзья беседовали долго. Мечты перемежались шутками и веселым смехом.

За детским столом, возле которого лежали Юс, хромоногий Клеон и Рваное Ушко, тоже звучал смех.

- Ин, приходи к нам еще раз! - Сказал Тит, проигравший Ину лавровый венок Скворца. – Мы будем тебя ждать.

- Я постараюсь. Но, мне еще надо многому научиться.

- Нам тоже. К тому времени, когда ты придешь, я уже буду консулом Рима, и сделаю тебя полководцем! – Ответил старший из сыновей Лентула, составив неожиданную конкуренцию своему отцу.

- Не нужно ему в полководцы. – С женской осторожностью заметила Скворец. – Потом его пришлют к нам с войной! Становись купцом, Ин. Будешь часто ходить туда и обратно

- Привези мне ханьский меч, Ин! – Попросил Аней.

- Привезу, если приеду.

- И Юса приводи! Вместе с Рваным Ушком.

- И щенков от них привози. Мы их всех разберем!

Ин только вертел головой, отвечая на шутки и пожелания.

Пир закончился поздно. Детей отправили спать пораньше, а взрослые еще долго сидели, оживленно беседуя.

Расставаясь с Ином, Скворец протянула ему маленькое серебряное колечко с гранатовым камнем.

- Пусть оно охраняет тебя. Прощай, Ин…

- Прощай, Скворец!

Скрывая подступившие к глазам слезы, юная патрицианка повернулась и быстро ушла.

Ин будет хранить это кольцо всю свою жизнь, как самую драгоценную память о путешествии на Запад и темноглазой девочке-римлянке.

Еще через день ханьцы покинули Рим.

Последнюю ночь перед уходом Фэй провел у Валерии, и с восходом солнца он уже занял свое место в посольском отряде. Это было нарушением дисциплины, но, глянув на темные круги под глазами товарища, главный Посол не сказал ему ни слова.

Фэй тоже оставлял в Риме свое сердце.

Переплыв Адриатику, ханьцы и их спутники оказались в землях иллирийцев и одрисов{245}, уже тогда находившихся под сильным влиянием Рима. Из Салон они, не задерживаясь, двинулись на юго-восток, вдоль побережья. Дорога вела до Лисса, в котором им следовало повернуть на Фракию.

Еще на корабле, незадолго до рассвета, путешественники стали свидетелями загадочного зрелища: из темной глубины моря внезапно ударил вертикальный столб света, и устремился вверх, теряясь в ночном небе. Ширина светового потока была соизмерима с размерами императорских дворцов в Чаньани, а на палубе стало светло, как днем.

Потом свет преобразовался в гигантские светящиеся лепестки, которые медленно вращались на поверхности моря.

Команда корабля со страхом наблюдала за этим невероятным зрелищем. По прошествии получаса оно исчезло так же внезапно, как и появилось.

- Что это было? - Спросил Ли у капитана.

- Этого никто не знает. – Был ответ. – Я вижу эти чудеса третий раз в своей жизни. Иногда, после них, люди чувствуют себя плохо и теряют память, но случается, и наоборот: уходят старые заболевания, приходит бодрое и веселое настроение.

Каждый из путешественников был погружен в свои мысли. Но, общее настроение было приподнятым. Они шли на родину.

Ли чувствовал себя спокойно и уверенно. Они выполнили поручение Сына Неба, дошли до Рима, и везли с собой весьма условный, но все же ответ консула Мария, написанный его секретарем, и выраженное в письменной форме желание нескольких сенаторов поддержать торговые отношения с неведомой для них Империей Хань. Последнее письмо было несомненной заслугой Корнелия Лентула. Патриций приложил все усилия для того, чтобы втолковать самоуверенным сенаторам всю значимость прихода в Рим посольства огромной восточной страны.

В Риме остались друзья: Лентул, его семья, Вибий и близкий к ним круг людей. На них можно было положиться.

Поход на Запад принес им с Фэем бесценные плоды: они побывали в Египете, и нашли Хранителей Древнего Знания. Благодаря поддержке Лентула, Ли вез с собой все манускрипты и рукописи, приобретенные им в Риме.

И, наконец, невероятная встреча с Ли-цин в Мемфисе, в реальность которой Ли и по сей день верил с трудом.

Главный Посол оглянулся.

Ли-цин, принявшая из предосторожности привычный ей мужской облик, ехала чуть позади. В ее уверенной посадке чувствовалась опытная всадница.

«Сколько же ей пришлось пережить!» - Подумал Ли. – «Если бы не наша любовь и ее настойчивость, встреча в Мемфисе никогда бы не состоялась».

Молодые люди неуловимо для посторонних улыбнулись друг другу, и Ли с трудом отвел глаза в сторону.

Взгляд его упал на Фэя.

Лицо офицера было бесстрастно, но Ли слишком хорошо знал своего друга для того, чтобы заблуждаться на его счет: Фэй, несомненно, очень страдал. Никто не мог понять состояние его души лучше, чем Ли, но и Главный Посол ничем не мог помочь своему другу. Старенькая, немощная мать Валерии, которая никогда бы не вынесла тягот сурового пути, навсегда разлучила два любящих друг друга сердца.

Мысли Юаня были далеки от холмов и перелесков Греции. Душа странника устремлялась на Восток, туда, где его ждал монастырь, Горные Братья, и добрый старик Бао.

Ин, тоже не очень веселый, но свежеумытый и собранный, трясся на соломе в коляске рядом с Юсом и Рваным Ушком. В его памяти еще свежи были воспоминания об усадьбе римского патриция, веселых играх с его детьми и больших, темных глазах Скворца.… На мизинце его левой руки блестело серебряное кольцо с гранатовым камнем.

О чем думали собаки, не знал никто.

В порту Лисса, куда приплыли наши путешественники из Италии, состоялась оживленная перепалка между царевичем Тересом и одним из купцов, направлявшимся в Киликию.

Узнав, что ханьцы идут в Антиохию к Селевкам, купец удивился.

- Почему сушей, через Фракию? Плывите Эгейским морем вместе со мной. Так будет короче.

- У нас есть сведения, что нынче у селевков римские корабли не в почете. – Ответил Ли.

- Ну, так римские же, а не греческие! В пику римлянам селевки не будут трогать эллинов.