- Почему ты так думаешь?

- Я чувствую в вас добрую и бесхитростную душу ребенка. В нас тоже много детского, хотя это и не принято показывать всем.

- Пожалуй, ты прав, чужеземец. Когда ты увидишь моего отца, ты поймешь, что, несмотря на его грозный вид, он очень добрый и веселый человек.

- Сколько нам еще идти? – Спросил Ли.

- Дней десять. Расстояние здесь небольшое, но дорога не очень удобная.

Путь, и в самом деле был нелегок, но природа радовала глаз своей дикой, первозданной красотой. Вокруг простирались обширные горные массивы и девственные леса. Дубы, граб и березы поражали своей величиной и мощью. Среди известняковых скал можно было видеть редкий и в те времена эдельвейс. В нестерпимо синем небе парили орлы и грифы.

- Наверное, здесь богатая охота? – Поинтересовался Фэй.

- Да. Кабаны, медведи, олени. Много всякой мелкой птицы. Если хотите, оставайтесь. Я поведу вас в горы. Охота будет знатной. – предложил Терес.

- Заманчиво! – Ответил Фэй. – Но, сказать по правде, мы все так истосковались по родине, что и каждый день задержки душу отягощает.

- Но, у меня-то вы погостите! – Воскликнул царевич с видом, не допускающим каких-либо возражений.

- Обязательно! – Успокоил его Ли.

- Не думайте так же, что мы только веселимся и охотимся. Мы не уступаем эллинам и римлянам ни в музыке, ни в искусстве словесности. Они многое взяли у нас. Знаменитые в Греции певцы и музыканты Орфей и Музэос были фракийцами. Орфей - сын фракийского царя Оэграса и красавицы Каллиопы. Мудрец, которого греки прозвали Демокритом{249}, уж не помню, чем именно он прославился, тоже был родом из Фракии. Я тебе скажу так, чужеземец: греческие успехи во многом обязаны бурлящей в них фракийской крови. Именно она зажгла в их душах огонь творчества.

Ли с интересом слушал.

Вечером Рваное Ушко ощенилась.

Ли и Фэй склонились над счастливой мамашей, разглядывая ее рыжих, новорожденных детенышей.

- Все в порядке! – С удовлетворением сказал Фэй. - Это потомство Юса. Она ему не изменяла.

В одной из небольших горных деревушек путешественники стали свидетелями впечатляющего зрелища.

Молодые мужчины и женщины в белых одеяниях, босыми ногами пробегали по раскаленным докрасна углям. Некоторые из них, прикрыв глаза, танцевали{250}.

Возле ямы, длиной локтей в сорок, было трудно даже стоять. Она пламенела и дышала невыносимым жаром.

Глядя на танцующих в этом аду людей, путешественники не верили своим глазам.

Терес с интересом наблюдал за ханьцами.

- Впечатляет? – Поинтересовался фракиец. – Я же говорил, что мы ничего не боимся.

- И они совсем не обжигаются? – Спросила его Ли-цин.

Терес остановил одного из молодых людей, только что прогулявшегося по углям, и попросил его показать подошвы ног. Кожа на них была лишь слегка покрасневшей с черными точками прилипших к ней угольков.

- Невероятно! – Сказал один из офицеров.

- Меня больше удивляет не то, что у них нет ожогов. – Заметил Юань. - Думаю, они подсознательно владеют тем, что мы называем управлением «ци». А вот, почему на них не горит одежда? Я не понимаю!

- Может быть, они намачивают ее в воде? – Предположил Ли.

- Вряд ли. От них бы валил пар, как от кипящего котла.

- И то верно…

- А ты сам как это объясняешь? - Спросил Фэй у царевича.

- Огонь не обжигает огонь. Я же говорил вам, что в жилах фракийцев течет огненная кровь. – Ответил Терес.

Настал день, когда путешественники вошли в столицу Фракии, где их уже ждали. Слухи о спасенном царевиче долетели и до сердца этой горной страны.

Отряд из сотни воинов встретил их уже на подходе к городу, возле которого собралось множество людей. Ревели сотни труб, глухо били обтянутые воловьей кожей барабаны, что-то протяжно кричали распорядители торжеством.

Тысячи людей приветствовали молодого царевича. На головах многих из них были надеты лисьи шапки, а ноги обуты в обмотки из оленьей шкуры.

Окруженный свитой, выделялся величавым видом и окладистой бородой повелитель Фракии, царь Дриант. Черная шапочка на голове с серебряным околышем, белая накидка и простая, тканая одежда составляли весь его наряд.

Рядом с ним стояла его супруга, еще нестарая и очень миловидная женщина. Трое молодых людей подле нее лицом очень походили на Тереса, и были, несомненно, его братьями.

Ли и его спутники, стоящие чуть поодаль, с любопытством разглядывали эту красивую, царственную пару.

Было хорошо видно, как Терес сдерживает себя, чтобы не броситься к родителям.

Подойдя к ним, он опустился на колени. Царь поднял его и прижал к своей груди.

Глядя на эту трогательную сцену, наверное, каждый из наших путешественников вспомнил своих, оставшихся в Хань родителей.

Терес, обняв отца, мать и братьев, оглянулся, и обвел всех присутствующих счастливыми глазами.

- Отец! – Сказал он. – Здесь, со мной, люди, которые спасли мне жизнь!

Царевич подошел к Ли, взял его за руку и подвел к родителям.

- Приветствую тебя, чужеземец! – На хорошей латыни произнес Дриант. – Радость, которую ты доставил нам, безмерна. Человек, сохранивший жизнь моему сыну, мой сын! Проси меня, о чем хочешь!

Ли поклонился.

- Поверь, повелитель, и для нас немалая радость – помочь человеку в беде.

- Хорошо! – Кивнул головой Дриант. – Будьте своими в моем доме. Проведите здесь столько времени, сколько вам хочется. Я слышал, вам предстоит дальний путь. С уходом вы получите все необходимое: проводников, свежих лошадей, оружие.

- Благодарю, повелитель! – Ответил Главный Посол. – Мы с благодарностью воспользуемся твоей помощью.

- Ну, а сейчас, дети мои… - Дриант оглянулся, и звучным раскатистым голосом крикнул: - Веселитесь! Мой сын вернулся живой и здоровый! Чествуйте нашего дорогого Тереса и его названных братьев!

Трубы взревели, гулко ударили барабаны, и веселящиеся фракийцы, во главе с царственной четой, направились в город.

Солнце то скрывалось в серых, наплывающих с гор тучах, то снова освещало красочную людскую толпу.

Неожиданно сверкнула молния, и грянул гром. Эхо повторило его, многократно отразившись от соседних склонов. Закапал дождь.