Казалось, Нкрума нацелен играть Робеспьера при Мирабо — Данкве. Идеалист-секретарь Объединенного конвента Золотого Берега стал более агрессивным. Он публиковал зажигательные газетные статьи и проводил собрания, где его магнетическая личность и театральное представление производили впечатление даже на тех, кто не мог понять, что этот человек говорит. Он приукрашивал миф Данквы об идиллическом государстве Гана, которое тянулось от Тимбукту к Атлантике в Средневековье, а теперь порабощено европейскими империалистами. Нкрума убеждал молодежь требовать «самоуправления сейчас»[2921]. Демонстранты выкрикивали две буквы (первые буквы указанных выше слов) в лицо полицейским в Аккре и районным комиссарам в сельской местности.

В июне 1949 г. Объединенный конвент Золотого Берега уволил Нкруму с занимаемой должности. Он ответил на это учреждением конкурирующей организации — Народной партии конвента. Она критиковала бесхребетность политики Объединенного конвента, а его участников называла марионетками. Данква, невысокий и толстый, надменный и умеющий хорошо выражать свои мысли, поносил Нкруму — выскочку, ренегата и мелкого тирана.

Британцы были столь же враждебны, считая Нкруму «холодным, скучным, напряженным индивидуалистом, оскорбительно циничным и повторно виновным в обмане собственных благодетелей и союзников»[2922]. Но Народная партия конвента стала магнитом для милитаристов — и для «санкюлотов» с начальным образованием, которые восстали против племенного «старого режима», и для говорящего на английском плебса, восстающий против нового класса патрициев, представляемых Данквой.

Такие уважаемые лидеры были как раз теми, кого Арден-Кларк пытался поддержать после приезда. Он попытался остановить подъем Народной партией конвента. Но Нкрума резко отреагировал, когда африканская комиссия, включающая Данкву, предложила новую конституцию, которая даст должности большему количеству чернокожих, но оставит белых у власти. Он отверг этот план, как мошеннический и фальшивый[2923], призвав к гражданскому неповиновению. «Попомни мои слова, мой дорогой человек, — предупреждал его один британский чиновник, — в течение трех дней люди тебя подведут»[2924]. Чиновник говорил, что африканцы никогда не станут поддерживать Нкруму, как индусы поддержали Ганди.

Но в январе 1950 г. началась всеобщая забастовка, которая поддерживалась запугиванием, призывами и убеждениями. В результате остановились поезда, закрылись магазины, был парализован бизнес, правительственные службы прекратили деятельность. При помощи комендантского часа и других чрезвычайных мер Арден-Кларк вскоре подавил последовавшие беспорядки. Более того, полиция подчинилась его приказу: «Должны быть дубинки, но никаких пуль, окровавленные пижоны, но никаких трупов»[2925]. Они арестовали большую часть лидеров Народной партии конвента, включая самого Нкруму. Им быстро вынесли приговор и отправили в Джеймс-форт в Аккре. Там к ним относились как к обычным преступникам, кормили маисовой кашей, кукурузой и вареной маниокой. Однако Нкрума придерживался своей привычки голодать по два дня в неделю. Он и десять его товарищей делили одну камеру, в которой кроме них находились только тараканы, спальные матрасы и вонючее ведро. Черный якобинец удерживал контроль над своей организацией, контрабандным путем передавая послания, написанные на туалетной бумаге.

Многочисленные подразделения Народной партии конвента активно действовали по всей стране, разбив надежды Арден-Кларка на то, что партия умеренных взглядов сможет «никуда не допускать этих мерзавцев»[2926]. Кандидаты Нкрумы с большим преимуществом победили на муниципальных выборах в 1950 г. Вот тогда некоторые британцы увидели «красную тень над Золотым Берегом». Это было название известной статьи в лондонской «Дейли Телеграф», где партия Нкрумы изображалась в виде порождения зловещего альянса между Политбюро и заклинателями Черной Африки[2927].

Но Народная партия конвента, которая проводила кампанию во время всеобщих выборов, организованных в соответствии с новой конституцией, в действительности больше напоминала конгрегацию евангелистов. Эти люди проводили «праздники урожая»[2928], чтобы собрать денег, молились, чтобы участники партии были освящены через истину, повторяли максиму Нкрумы: «Вначале ищите политическое царство, а тогда все остальное прибавится вам»[2929]. Сторонники произносили нараспев «Си-Пи-Пи» (аббревиатуру Народной партии конвента) и «свобода». Они салютовали поднятыми руками с выставленными вперед ладонями. Они демонстрировали цвета партии — красный, белый и зеленый. Эти цвета появлялись на флагах и шелковых одеждах. Участники движения проводили сложные ритуалы. Некоторые носили на головных уборах буквы «PG», что означало «выпускники тюрем» (о том открыто объявлялось всем).

Ораторы обещали рай на земле: бесплатные школы, дешевый керосин, больше больниц, ровные дороги, механизированное сельское хозяйство, изобилие картофеля и бананов, государство всеобщего благоденствия, самоуправление сейчас. Они говорили: если люди проголосуют мудро, то Господь спасет Гану от империалистов. В феврале 1951 г. Народная партия конвента получила тридцать пять из тридцати восьми мест в результате всеобщего голосования. Нкрума одержал сокрушительную победу в Аккре. Арден-Кларк быстро выпустил его из тюрьмы, опасаясь, что в противном случае Золотой Берег охватят беспорядки, насилие и кровопролитие[2930].

Новый «выпускник тюрьмы» рассказал, как его несло, словно корабль по морю, мимо смотрящих вверх людей, когда он проводил традиционную искупительную церемонию. Нкрума семь раз вступил в кровь жертвенной овцы, чтобы очиститься от «загрязнения тюрьмой»[2931]. В замке Кристиансбург он впервые встретился с Арден-Кларком и, не держа зла за свое заключение в тюрьму, принял должность лидера правительства (в 1952 г. титул поменяли на премьер-министра). У этих людей сразу же установилось взаимопонимание. Прагматичный чиновник проникся идеализмом живого и деятельного политика. Но в действительности демократическая победа Нкрумы на выборах произвела революцию в уме губернатора. Он понял: вождь Народной партии конвента был, как выразился Арденн-Кларк, единственной собакой в своей конуре.