что она не изменилась со времен средней школы, но доказательства громоздятся передо мной. Санни другая. Она… лучше.

Мне должно быть все равно, но это приближает меня.

Точно так же, как это было, когда я был ребенком.

Опасная, очень опасная территория.

Потому что тогда и сейчас Санни Кетцаль — единственная женщина, которая может отключить мою лобную кору и превратить меня в влюбленного дурака.

Я прямо там с Майклом и Бейли, делаю вытянутое лицо, когда Санни уходит после обеда. Конечно, мое разочарованное лицо похоже на все остальные. И не похоже, что Санни это волнует в любом случае, но я знаю, что я чувствую.

И это страстное желание сильно и ясно.

Санни обнимает Майкла и Бейли, обещает вернуться с другим блюдом белизской кухни — рисом и фасолью с тушеной курицей и салатом, что, честно говоря, звучит потрясающе, — а затем проплывает мимо меня, как будто меня не существует.

Учитывая, какой грубой и честной она была с Майклом, я думал, что она забыла нашу предыдущую ссору.

Я был неправ.

Очень неправ.

Сетчатая дверь захлопывается, и она уходит, даже не взглянув на меня.

Теперь, когда за столом остались только я и дети, за столом воцаряется неловкость.

Я прочищаю горло. — У вас, мальчики, есть домашнее задание?

Майкл кивает.

Бейли морщит нос. — Я ненавижу домашние задания.

Он упоминал об этом. — Даже если так, приятель, ты должен его сделать.

Он стонет.

— Давай, Бейли. Я помогу тебе. — Майкл отодвигается от стола и протягивает руку своему младшему брату.

— Хэй, Майкл, — зову я.

Одиннадцатилетний мальчик останавливается и пронзает меня ясными карими глазами. Я вижу, как его маленькая челюсть сжимается, словно он готовится к нагоняю.

Я не справляюсь с этим. — Позвони мне, если тебе понадобится помощь.

Его плечи слегка опускаются. — Хорошо.

Мальчики уходят, а я удаляюсь в свой офис. Поскольку дети вернулись домой так рано, я не могу вернуться в центр. Вместо этого я встречаюсь с пациентами онлайн с помощью видеозвонков. Вчера я уже перенес свое расписание и действительно не хочу делать это снова.

Когда я делаю перерыв, чтобы проведать детей, Бейли играет на портативной консоли, а Майкл читает комикс. С таким размазанным по страницам лицом он действительно похож на профессора Штейна.

— С вами, дети, все в порядке? — Спрашиваю я.

Они кивают.

Я оглядываю беспорядок в комнате и стараюсь не съеживаться внутри. Я дам им немного времени, чтобы привыкнуть, прежде чем начну подгонять их по поводу размещения одежды там, где ей место.

Солнце садится, когда я возвращаюсь в свой офис для очередного раунда сеансов видеозвонка. На этот раз, когда я выхожу на улицу, чтобы проведать мальчиков, они копаются на кухне.

— Голодны? — Спрашиваю я. — Что вы думаете о пицце?

— Да! — Бейли поднимает кулак к небу.

Майкл улыбается.

Пицца всегда нравится публике.

Я набираю номер компании и, пока жду, проверяю домашнее задание Майкла. Через пятнадцать минут раздается звонок, и я впечатлен.

— Они быстро добрались сюда, — бормочу я, доставая бумажник.

Бейли бегает вокруг стола по кругу, крича: — Пицца, пицца, пицца!

Будь я на несколько лет моложе, я бы, наверное, присоединился к нему. Прошло много времени с тех пор, как Санни готовила восхитительный фрай-жек, и мой желудок урчит так громко, что можно разбудить мертвого.

— Успокойся, Бейли. — Я беру ручку двери и поворачиваю. — Ты напугаешь… — У меня отвисает челюсть. — Курьера.

— Извини. Я не знал, что у тебя гости, иначе я бы принес что-то, — говорит Алистер.

Я смотрю на своего шурина так, словно он может исчезнуть в любую минуту, сменившись лохматым подростком с прыщами, брекетами и коробкой пиццы.

— Это пицца? — Кричит Бейли.

— Э-э…

Раздаются топот шагов, и мгновение спустя Бейли высовывает голову. — Где пицца?

Мотоциклетный двигатель избавляет меня от необходимости знакомиться. Не то чтобы я знал, с чего начать. Привет, Алистер. Это Бейли. Один из двух маленьких мальчиков, за которых я теперь несу единоличную ответственность. Не хочешь ли чаю?

Разносчик пиццы с важным видом поднимается по лестнице и замахивается на меня коробкой с пиццей. Обменяв деньги, он желает мне спокойной ночи скучающим тоном, совершенно не обращая внимания на напряженность между двумя взрослыми на крыльце и буйным маленьким мальчиком, который собирается прожевать пиццу через картонную коробку.

Я откашливаюсь и осторожно передаю коробку Бейли. — Отнеси это своему брату. Скажи ему, чтобы посмотрел телевизор, пока я буду разговаривать здесь, хорошо?

— Хорошо! — Бейли выхватывает коробку с таким энтузиазмом, что я даже не уверен, услышал ли он половину из того, что я сказал.

— Это пациент? — Алистер указывает на маленького мальчика, который радостно вбегает внутрь.

Я закрыл дверь. — Алистер.

— Ты сидишь с ребенком?

Я вздрагиваю.

— Нет? — Он закрывает лицо рукой. — У тебя есть давно потерянный сын? Это все?

— Давай поговорим здесь. — Я отвожу его от двери в дальний конец крыльца.

Он выглядит слегка взбешенным. — Что, черт возьми, происходит, Даррел? Ты не… — Он прижимается ближе и понижает голос. — Ты ведь не похищал его, не так ли?

— Ты смешной.

— Разве сейчас похоже, что я шучу? — рявкает он.

Я потираю затылок. Я долго откладывал этот разговор. Не потому, что я не доверяю Алистеру, а потому, что разговор о том, почему у меня есть эти дети, приведет к дискуссии о профессоре Штайне и той роли, которую он сыграл в моей жизни. Это то, чем я ни с кем не делился.

— Алистер, я собираюсь стать… — ‘Папой’ не подходит. Это неправильно. Это вызывает в воображении образ хладнокровного майора, кричащего на меня, чтобы я поднялся из грязи и снова провел учения. — Законным опекуном.

— Что?

— Я подаю заявление на законную опеку над этими детьми.

Его челюсть отвисает так сильно, что слышен глухой стук. — Дети. Это множественное число.

— Я знаю, как работает грамматика, Алистер.

— Кто они такие?

— Бейли и Майкл. Одному семь, а другому одиннадцать.

Он быстро моргает. — Ты знаешь, что я спрашиваю не об этом.

— Они дети моего профессора. — Если я скажу расплывчато, он не будет задавать слишком много глубоких вопросов, не так ли? — Я дал ему обещание.

— Ты обещал усыновить детей твоего профессора? Это довольно конкретно.

— Это вроде как подпадает под баннер. Мы с их бабушкой устроили это год назад. Она какое-то время болела, поэтому я наблюдал за ними в прошлом году и…

— Ты знал, что это произойдет с прошлого года? — Если нос Алистера вспыхнет еще сильнее, его мозг, возможно, сможет пройти сквозь это. — Подожди. Бабушка — это тот клиент, с которым