огня. Она неоднократно сигнализировала в полицию о подозрительных людях и событиях, а если на ее звонки своевременно не реагировали – добиралась до самого высокого начальства. Самое же интересное, что в большинстве случаев ее сигналы подтверждались, и благодаря им было задержано немало подозрительных и опасных людей, даже один серьезный преступник, находившийся во всероссийском розыске. По этой причине высокое полицейское начальство лично знало Антонину Васильевну и уважало ее. И даже грамоту ей дали в качестве поощрения.

Необычайно быстро усиленная опергруппа была отправлена к дому, в котором проживала Антонина Васильевна…

Тем временем Надежда Николаевна все еще наблюдала из укромного местечка за развитием событий. Правда, пока события никак не развивались, а все подозрительные лица оставались на прежних местах в напряженном ожидании.

В это время на дорожке, ведущей к дому, появился жилец с четвертого этажа по имени Андрон со своей собачкой Люсей. Был он чрезвычайно рослым и широкоплечим, лет сорока, и значительную часть свободного времени проводил в спортзале.

За сорок лет Андрон не обзавелся ни женой, ни детьми и всю свою нежность и душевную теплоту вложил в крошечную собачку мексиканской породы чихуахуа. Дважды в день он выгуливал Люсю возле дома, при этом контраст его большого роста и внушительного телосложения и крошечной собачки производил на прохожих довольно комическое впечатление.

Андрон неторопливо и величественно шел по дорожке, Люся семенила перед ним. Вдруг она громко взлаяла, рванулась вперед, свернула с дорожки и влетела в кусты, как будто заметила там крысу или какое-то другое мелкое животное.

Но за кустами находилась не крыса. Там пряталась Надежда Николаевна Лебедева.

Собачка налетела на нее с истеричным лаем, и Надежда от неожиданности выскочила из своего убежища и оказалась на дорожке. Люся прыгала вокруг нее и заливалась лаем. Андрон удивленно смотрел на происходящее.

Человек с длинным лицом и подбитым глазом, сидевший за рулем пикапа, обратил внимание на необычный шум, выглянул из машины и, заметив Надежду Николаевну, тут же скомандовал своим подручным:

– Вон она! Взять ее! Быстро!

Двое парней в униформе телефонной компании бросились в указанном направлении и с двух сторон подскочили к Надежде, взяв ее в так называемую «коробочку».

Она увернулась от одного, пнула под коленку другого и почти увернулась от них. Ей немного помогла Люся, которая под шумок ухитрилась укусить одного из нападавших за щиколотку.

Бандиты, однако, оправились от неожиданности, отбросили собачку и снова с двух сторон атаковали Надежду Николаевну.

– Помогите! – крикнула Надежда Андрону, который безучастно стоял в стороне. – Мы же соседи… мы должны помогать друг другу…

Однако Андрон попятился и испуганно проговорил:

– Не знаю, что тут у вас за дела! Не знаю и знать не хочу! Люся, пойдем отсюда немедленно! Это явно неподходящая для тебя компания! Уходим домой…

Он попытался подхватить собачку на руки и унести подальше от поля боя, но героическая чихуахуа рвалась в бой с превосходящими силами противника.

Бандиты уже тащили Надежду в сторону пикапа, когда из подъезда выбежала Антонина Васильевна, вооруженная тем, что первое подвернулось ей под руку, а именно шваброй.

– А вот я вас сейчас! – закричала она, размахивая своим оружием.

Бандиты немного затормозили – больше от удивления, чем от испуга, и в это время под звуки сирены из-за угла вылетели две полицейские машины с мигалками.

Водитель пикапа торопливо включил зажигание и помчался прочь. Его подручных, а заодно Надежду, Антонину Васильевну и Андрона скрутили прибывшие оперативники.

Люся прыгала вокруг, пытаясь защитить хозяина.

Антонина Васильевна выдиралась, громко вереща:

– Отпустите меня! Отпустите немедленно! Это же я! Это я вас вызвала! Я – Антонина Васильевна!

Наконец ее узнал начальник опергруппы и скомандовал:

– Эту отпустить!

– И эту! – потребовала Антонина Васильевна, указав на Надежду. – А этих ни за что не отпускайте! Это они – те самые подозрительные лица! А главный их уже сбежал под шумок!

– А этого? – Старший оперативник показал на пыхтящего Андрона, которого держали двое бойцов.

– А этого… нужно еще подумать! – мстительно проговорила Надежда Николаевна.

– Замолвите за меня словечко! – взмолился Андрон. – Мы же с вами соседи… мы должны поддерживать друг друга… должны друг другу помогать…

– Ну не знаю… – Надежда незаметно подмигнула Антонине Васильевне. – Как-то вы плохо себя проявили…

– Вот собачка ваша правильно себе вела! – подтвердила Недреманное Око. – К ней у нас претензий нет!

Положение спасла верная Люся. Она налетела на полицейских с намерением перекусать всех, но отстоять хозяина.

– Такую собаку нам бы в полицию! – уважительно сказали полицейские и отпустили Андрона.

Пользуясь тем, что Антонина Васильевна занята разговорами с представителями правопорядка, Надежда под шумок проскочила в подъезд. Впрочем, Недреманное Око проводила ее подозрительным взглядом и решила, что непременно прояснит все вопросы. Не сейчас, так потом.

На следующий день была пятница, и Надежда решила, что это для нее последний шанс выяснить что-нибудь про лже-Квадратова. Она уверила себя, что гнусавый больше не станет караулить ее возле дома – побоится полиции, так что можно будет проскочить. Накануне вечером Сан Саныч задержался на работе, так что Надежда успела полчасика позаниматься с Димкой. В основном он радостно пересказывал ей свою беседу с учительницей Марьей Михайловной, которая приятно удивилась такому количеству решенных задач, похвалила Димку и сказала, что он, оказывается, не совсем пропащий.

У Димки хватило ума помалкивать и скромно опускать глаза. Контрольная должна была состояться сегодня, так что Надежда Николаевна больше ничем не могла страдальцу помочь, кроме как держать кулаки на удачу.

Накануне она достала шкатулку и вытащила из нее все бумажки, собранные в свое время тетей Линой. На первый взгляд там не было ничего интересного – старые квитанции, почему-то одна игральная карта с изображением дамы пик, этикетка на иностранном языке (не на английском, не на французском и не на немецком), список не то лекарств, не то каких-то химических веществ на латыни на старой, пожелтевшей бумаге с выцветшими чернилами.

Последней ей попалась фотография – любительская, черно-белая, размером девять на двенадцать, сделанная лет пятьдесят назад. Бумага кое-где помялась, а качество было настолько плохое, что Надежде пришлось взять лупу.

На фотографии были изображены пятеро мужчин – четверо молодые, возможно студенты, а с ними еще один, постарше, с бородой.

Судя по всему, снимок был сделан где-то в жарких странах. Скорее всего, где-то у нас в Азии. Одеты мужчины были легко, но было видно, что они не на отдыхе, а на работе. Раскопки? Или какое-то строительство? На всех брезентовые штаны, кирзовые сапоги, у самого старшего на голове – пробковый шлем. Сзади неверным