конечно же, увлекательным это было только первые два-три дня, а потом стало ясно, что ничего не происходит, у нас копятся прогулы, в школе происходит что-нибудь интересное, а торчать на улице в феврале – то еще удовольствие.

Я уж не помню, кто это начал первым. Наверное, сестра, у нее с выдумками намного лучше, чем у меня. В общем, неожиданно мы стали писать нашу собственную историю о секретных похождениях отца, как если бы это происходило на самом деле.

Сестра, например, могла оставить такую запись: «Двенадцать сорок. Объект вышел из Чайного домика, замаскированный под развозчика пиццы, взял самокат и покатил его рядом с собой, что позволило мне беспрепятственно следовать за ним. Тринадцать десять. Объект вошел в прачечную, пробыл в ней десять минут и вернулся без самоката, но с большим монитором. Рисунок монитора прилагаю.

Тринадцать тридцать три. Зашел в электротовары. Я прошла за ним и в приоткрытую щель подсобного помещения смогла увидеть, как он меняется с кладовщиком: монитор на коробку конфет. Но там, очевидно, находятся не конфеты, потому что объект прикладывал к ней ухо и слушал что-то внутри. Тринадцать пятьдесят девять. Объект вернулся в Чайный домик, а вышел в своей привычной одежде и без коробки. Четырнадцать одиннадцать. Объект дома».

Ну, вы поняли, она так придумывала, как будто видела сама. Я тоже стал отвечать ей в том же духе. У меня, правда, получалось менее таинственно, но зато обязательно происходило что-нибудь важное. То удавалось заметить у него оружие, то на него кто-то нападал, то я обнаруживал за ним злодейскую слежку.

Смотрели «Люди в черном»? Вот и мы тоже смотрели, поэтому определили отца в службу контроля инопланетной полиции.

Чтобы вести журнал слежки, нам уже не нужно было ходить за ним и пропускать школу. Если честно, классное развлечение. К некоторым эпизодам Люся добавляла зарисовки, и постепенно эта тетрадь превратилась в настоящую книгу. А потом, когда она закончилась, завели другую. К тому времени отец, чье кодовое имя было Покер, успел расследовать не одно темное дело, арестовал парочку монстров и даже кого-то прибил. А еще за ним на пустырь прилетала тарелка и забирала на несколько дней. В такие дни приходилось делать перерыв, да и писать особо не получалось, потому что, когда отец пропадал, бабушка очень злилась и наваливала на нас кучу дел.

Пока Коля все это рассказывал, выражение лица Гончара оставалось хмурым и задумчивым. Припоминая случай на пустыре, их выдумку со слежкой за отцом, Коля надеялся развеселить писателя, заинтересовать, но к концу рассказа тот как будто стал еще мрачнее.

Сидел, уставившись невидящим взглядом в блокнот, и рисовал кружочки.

– Простите. – Коля смутился. – Я наговорил лишнего. То, как меня пырнули ножом, совсем не относится к делу, просто хотел объяснить, с чего все пошло.

– Нет-нет, все нормально. – Олег Васильевич уставился на него исподлобья. – Продолжай.

– За пару лет у нас накопилось несколько таких тетрадей. Потом мы стали пропускать дни и терять интерес. А к десятому классу уже совсем ничего не писали. Запрятали в коробку и убрали под Люсину кровать. Так вот, моя бывшая девушка Вероника случайно ее нашла и стащила тайком пару тетрадей, чтобы показать своим подружкам. Ну а те начали распускать сплетни. Поверили во все. – Коля рассмеялся. – Что с них взять? Дуры. На сплетни было плевать. Но сам факт. Как она вообще посмела трогать мои вещи? И дело было даже не в обиде. Просто разлюбил ее в один момент. Как отрезало.

– Так, значит, ты убежден, что никакого влияния на твое решение относительно Вероники сестра не оказывала?

– Точно нет. Они, конечно, не дружили, но Люся не вмешивалась. Мы просто стали не так близки, как обычно. Но это во многом из-за меня.

– А если бы Вероника не нашла тетради, ты выбрал бы ее?

– Что значит выбрал? – Коля поморщился. – Вероника была моей девушкой. Люся – сестра. Для чего мне выбирать? Это же совершенно разные вещи.

– Никакие не разные. – Писатель покачал головой. – Когда человек не может одновременно находиться в двух местах, ему приходится выбирать, что для него важнее. Ты отдал свободное время Веронике, тем самым сильно отдалился от сестры. А это и значит «выбрал». Определился с тем, что для тебя важнее.

– Люся всегда была и будет для меня важнее всех.

– Это ты сейчас так говоришь, а если бы ты продолжил отношения с Вероникой, то ответ этот не был бы столь однозначен.

– Я не знаю. – Коля недовольно откинулся на спинку стула. – Вы спросили, точно ли я уверен в том, что Люся не имеет отношения к моему расставанию с Вероникой. И я объяснил, что она ни при чем.

– Вовсе нет. Ты просто рассказал, что принял решение самостоятельно и Люся никоим образом на тебя не воздействовала. Однако это не означает, что твоя сестра не способствовала тому, что Вероника нашла эти тетради. Это как раз очень умный и стратегически оправданный ход. Люся знала, как ты отнесешься к подобному поступку, и лишь создала прецедент.

– Неправда! – Коля разозлился. Ему не нравилось, что Гончар подталкивает его к тому, чтобы думать о том, о чем он никогда не помышлял и не собирался. – Люся не стала бы так делать.

Гончар двусмысленно усмехнулся.

– Можешь упрямиться – прятать голову в песок и отказываться принимать очевидное, – но от этого становится только хуже, ведь прозрение часто наступает слишком поздно.

– Может, вам просто постоянно встречались подлые и коварные люди, поэтому вы не хотите допустить, что далеко не все преследуют выгоду?

– А может, тебе просто слишком мало лет, что ты не понимаешь обратного? – Писатель победно задрал курносый нос. – В стремлении сохранить свое природа у всех людей одинакова.

Коля хотел ответить что-нибудь резкое, но сдержался и просто промолчал.

– Извини. – Гончар неожиданно смягчился. – Дело не в тебе. С утра голова болит. Я очень метеозависимый человек.

– У меня есть одна просьба, – решительно сказал Коля. – Нам с сестрой очень нужен ключ от нашей квартиры. Я знаю, что он есть у Шуйского. Пожалуйста, повлияйте на него. Я пробовал разговаривать, но бесполезно.

Он хотел добавить, что Шуйский угрожал ему, но не стал опускаться до подобного.

– Хорошо. – Гончар задумчиво постучал пальцами по столу. – Поговорю с ним. Хотя лично мне совершенно без разницы, какие двери заперты, а какие нет.

Коле не понравилось, что писатель подталкивал его к тому, чтобы он подозревал сестру в дурных поступках. Заставляет ли он ее сомневаться в нем? И какие вещи рассказывает ему она?

С