бы с таким-то ростом! Но Алеха постоянно мазался, видать, толи не нравилась ему эта игра, толи еще по какой причине, но баскетболистом он так не стал.

— Да так, пацаны, — произнес я, проходя в помещение, — поступил. Вот с вами, наверное, и жить буду.

— Серый, так это же зачупись! — Алеха подскочил ко мне и протянул свою ладонь, размером с небольшую лопату. — Всё с земелями жить веселее!

Я взглянул в его голубые, слегка подернутые пивной поволокой глаза и усмехнулся про себя: вот кто-кто, а Алеха мог бы, наверное, ужиться с кем угодно. Он был поистине всеобъемлющим «другом друзей», знал всех и вся, пытался перезнакомиться и задружиться с кем угодно, даже с тем, с тем, кого следовало обходить третьей дорогой. Частенько такая общительность и непритязательность выходила ему боком — кое-каких его «друзей», можно смело за хобот и в музей! Второй же пацан, Васька Мироненский — Мирон, был куда серьезнее Алехи (среди своих пацанов— Чичи), дружить абы с кем не спешил — он был обычным, нормальным пацаном. Правда, не слишком общительным, но это было только плюсом — вокруг него посторонних людей не крутилось. И если с Чепурченко мне приходилось раньше общаться, то с Васьком — его однокашником, я был знаком лишь шапочно.

Я поручкался с пацанами и присел рядом с ними на кровать, а Чепурченко, тем временем, быстро наполнил стакан пивом и протянул мне:

— За встречу…

Блин! — мысленно выругался я. Пива хотелось.

— Давай за встречу! — Я взял стакан, решив, что уж такая маленькая доза меня не свалит. Да и дух немного переведу. — Давно бухаете?

— Да не, — отмахнулся Чича. — Вчера приехали, к вечеру только заселились, — сообщил он мне. — Ну а сегодня с утреца решили за пивасом.

— Жара… — присоединился к разговору Васек. — А дома уже не лето!

— Пацаны, а чего на море тогда не идете? — Я с удивлением взглянул на своих будущих, а, вернее, уже настоящих соседей по общаге.

— Да мы хотели… сначала… — смущенно пояснил Алеха. — Только после пары литров на брата пива обломились.

— Да, тащиться далеко, — согласился с ним Васька. — А еще и ссать по пути прибьет. Не, мы сегодня пивка попьем, а на море завтра.

— Ага, а после завтра нам ту-ту — прощай город, здравствуй деревня! Колхоз! Как будто у нас в деревне его мало видели? — Хохотнул Мироненский. — Давай, Серега, присоединяйся — пива и рыбы на всех хватит!

— Пацаны, от души! — Я пригубил хмельного и потянулся за сушеной спинкой минтая. — Только у меня сегодня дела, да и вещи надо забрать…

— В камере хранения оставил? — поинтересовался Чича.

— Нет, у корефули местного. Я у него на поступлении жил.

— То-то я тебя на поступлении не встречал, — догадался Чепурченко. — Ты в общаге не жил!

— Да я и экзамены не сдавал! — Подмигнув пацанам, я опустошил стакан. — Медаль! Золото!

— Везет! — позавидовал мне Чича. — А нам с Мироном покорячиться пришлось! Особенно на физике. Там бабка одна такая, долбанутая, экзамены принимала…

— Баба Таня, — подсказал я. — Знаю, довелось пообщаться. Железная старуха! У такой не забалуешь!

— Ох, и наплачемся мы с ней, — сказал Васек, — если она нам в преподы попадется.

— А ведь и попадется, — кивнул Алеха, — ну просто по закону подлости.

— А так и будет, — согласился с ними я. — Говорил, что она у механиков физику ведет.

— Вот дерьмо! — ругнулся, но не злобно, Чепурченко.

— Не парьтесь, пацаны! Выкрутимся! — поспешил я их успокоить. — Баба Таня, хоть и принципиальная, но вполне вменяемая. Тут еще и других преподов со своими приколами хватает. Особенно по начерталке…

Минут пятнадцать мы усиленно перетирали слухи о будущей учебе. Пацаны усиленно поглощали пиво, а я, на всякий пожарный, воздержался. Хоть стаканчик и не торкнул особо, а вот уже второй-третий могли опять пробудить моего затаившегося диверсанта.

— Ты это, Серега, если поздно приедешь, — сообщил Алеха, пожжешь кастелянши в общаге не застать. Придется спать без постельного…

— А где её найти? — Время своего возращения я точно не планировал, но и спать на голом матрасе, не самого приятного вида, мне точно не улыбалось.

— На первом, — ответил Чича, — рядом с каморкой коменданта. Там всего две двери — так что точно не ошибешься.

— Момент! — Я вышел в коридор, спустился на первый этаж и без проблем получил постельное белье. — Пацаны, — произнес я, вернувшись обратно, — мне пора!

— Сегодня придешь? — спросил Васька.

— Хрен его знает? — пожал я плечами. — Если свою деваху дома не застану — вернусь…

— Ну-ка, ну-ка! — Заерзал на койке Алеха. — Колись! Че местную снял!

— Почему сразу снял? — Я весело усмехнулся. — Это у вас тут соседи, походу, снимают, а нас все чинно-благородно!

— А, это ты про этих трахарей-террористов? — Догадался о ком это я Мирон. — Они нам вчера заснуть так и не дали, уроды! Музыка орет, бабы визжат…

— А че не возбухнули? — поинтересовался я.

— Так третий курс, — философски заметил Чича. — Фигли нам на абитуре отношения портить? Натрахаются вволю и сами успокоятся!

— Ну, тоже позиция, — согласился я, не желая спорить с пацанами. Нам еще не один год вместе в общаге вялиться.

— Погоди, а ты откуда знаешь? — удивился Чича. — Ну, что они там… это…

— Так я комнату перепутал, когда сюда шел. А у них не заперто, — принялся я рассказывать о своих приключениях. — Вот я и залетел… А они там вдвоем одну пухлую телку шпилят во все щели! Вот такой, сука, расколбас!

— Прям… одну? Вдвоем? Одновременно? И че? Ничего тебе не сделали? — Чича сыпал вопросами, как заправский пулеметчик.

— Присоединиться хочешь? — ехидно поинтересовался я. — У нее там еще одна дырочка свободна, — вспомнил я предложение сисястой доярки.

— Да ну нах! — возмутился Чича, брезгливо передернув плечами. — Видал я тех телок! Страшные, как смерть! И откуда они их только выкапывают!

— Все такие страшные? — вновь не удержался я.

— Да